Его маленькая слабость
Шрифт:
На следующий день услышал, что цыганка умерла. И я вскоре за ней. А когда «воспрял», как выразилась сэра, решил, что хватит с меня.
— Мы закончили! — едва не вздрагиваю, услышав рядом с собой звонкий голос консультанта.
Поворачиваюсь и довольно ухмыляюсь, окинув Аню придирчивым взглядом. Как я и предполагал. Конфетка.
Даже не удивлен, однако глаз оторвать не могу. Короткое платье-рубашка из невесомого шелка вздрагивает от малейшего движения воздуха, вынуждая мою фантазию пробуждаться.
Поднимаюсь
— Тебе нравится? — спрашиваю, слегка склоняясь к ней.
— Я же не вижу, — тут же начинает она оправдываться.
— Тебе и не должно нравиться на вид. Это для меня. Я об ощущениях. Нравится быть моей женщиной?
Смущенно опускает голову, и будто прислушивается, есть ли кто-то рядом:
— Оставьте нас на секундочку, пожалуйста, — бормочет, обращаясь к консультанту.
Женщина кивает и едва скрывается за углом, Аня выпаливает:
— Вообще-то нет! — бровки на переносице домиком собираются. — Это все явно перебор! Как я, по-вашему, потом за это все расплачиваться буду? Ну, купили бы одно платье, чтобы не стыдно было на меня смотреть и достаточно. Это же всего на несколько недель…
Что именно в ее тираде вызывает во мне гнев, понять не могу, но невольно стискиваю челюсть и шиплю сквозь сжатые зубы:
— Я сам решу, когда будет достаточно. Кроме того я не привык давать что-то в долг. Так что не волнуйся, ты оплатишь мне в полной мере все вложения до копейки. И начнешь сегодня же, — грубо отрезаю я.
Еще она мне будет указывать, что можно, а что нет!
Молча оплачиваю покупки, оставляю свой адрес работницам бутика, беру Аню за руку и выхожу из магазина. Усаживаемся в машину, где Витек уже успел приснуть:
— Домой! — рявкаю я, отчего-то отчаянно желая сейчас на ком-нибудь сорваться.
Водила вздрагивает и моментально заводит машину.
Отворачиваюсь к окну, надеясь, что у Ани еще хоть немного работает чувство самосохранения, и она не станет сейчас меня трогать.
Бросаю на нее взгляд через плечо. Сидит зеркально мне, уставившись в окно. Обиделась. Пусть.
Не готов я сейчас снова проявлять милосердие. Это вообще не про меня. Хочется рвать и метать.
Вытаскиваю телефон и набираю номер той, что виновата во всей сложившейся ситуации.
— Да, Геш, — отзывается Лара, перекрикивая громкую музыку на заднем фоне.
— Еще раз назовешь меня так, пойдешь полы мыть, чтобы свое обучение оплачивать!
— Опять бесишься? Ну что еще?
— Ты дома?
— Не-а, Гарик где-то откопал пропуск на закрытую вечеринку, так что сегодня не жди!
— Лара, какого…
— И, Геш, ну серьезно, не трогай ты калеку. Ну, правда. Я ее лучше вывезу, пока ты делов не натворил.
— Я тебя вывезу! В лес! — телефон
Мне не то, что злость сорвать не удалось, эта зараза меня только еще сильнее взбесила!
Гляжу на Аню, она застыла словно статуя, вжавшись в дверь. Боится? Обижена? Жалеет о своем предложении?
Даже если так.
Она останется со мной, пока я не разберусь. И ни кто не посмеет забрать ее!
Глава 15
АНЯ
— Раздевайся! — слышу приказ, едва успеваю переступить порог дома.
Молча подчиняюсь, развязывая плюшевый на ощупь поясок нового пальто.
Я знаю, что он зол. Хоть и не могу найти тому причин. Разве я сказала что-то не то в магазине? Может, обидела его чем-то? Вроде же нет. Все по делу. Однако я буквально кожей ощущаю исходящее от него напряжение.
Неторопливо бреду по коридору, желая спрятаться в своей комнате, чтобы не злить его еще сильнее. К тому же не хотелось бы столкнуться с Надеждой. Ее едкие комментарии нередко меня из колеи выбивают, а я и так сегодня перенапрягла хозяина дома своими эмоциями.
— Куда. Собралась? — рычит низкий голос мне в спину, и я замираю у двери, едва успев нащупать ручку. — Я неясно сказал? Раздевайся!
Так я уже. Пальто сняла. Обувь тоже. Может он не ко мне обращается?
— Анна! — словно в ответ на мои мысли гремит строгий голос. — Немедленно снимай с себя все это тряпье!
Что? В с-смысле?! Все??? Тут же где-то Надежда бродит. Да и Лара уже наверно вернулась. Тем более она вроде с другом собиралась. Он что же собрался прилюдно меня раздеть?
— Я жду.
Даже мысли дрожат.
Он пользуется правом, которое я ему сама дала. И ведь он предупреждал меня даже о том, что может попросить об ужасных вещах. А я согласилась на все.
Однако здравый смысл все еще пытается найти лазейку. Разве я не говорила ему, что все, что между нами произойдет, должно оставаться за закрытой дверью? Вот!
— Я не стану, — дрожа всем телом, отвечаю я, — этого делать здесь.
— Станешь. И будешь делать все, что я пожелаю! Я хочу посмотреть, за что я плачу.
Так вот какова моя плата за проживание? Он хочет меня унизить? Ему даже не секс от меня нужен был. Ему куда больше по вкусу растоптать меня.
Представляю, как несколько пар глаз таранят мою спину, затаившись в ожидании представления. В горле ком встает. Я не могу этого сделать, но и отказаться не могу. И в любом случае потом пожалею о своем решении…
— Идите к черту, Глеб Виталич, — бормочу я сквозь слезы и прячусь за дверью своей комнаты.
Падаю на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, не могу сдержать рыданий.