Его-Моя биография Великого Футуриста
Шрифт:
И ты моя алая песня, взвейся небовой венчалью и упади радужным звоном в сердце каждого, кто трепетно молод и пьян во славу Преображенья.
И ты моя песнеянная жизнь, расцветай ярким цветом и прыгай мячиком на площади Каруселей — Сегодня веселится мудрый Режиссер Жизни — Театра — Н. Н. Евреинов.
Я переехал в Петроград и был секретарем нескольких левых выставок, где участвовал с своими картинами и — на Трамвае Б (Пуни И., Богуславская К., Малевич,
Поэт часто выступал в Бродячей Собаке со стихами у всем родных Бориса Пронина и Веры Константиновны.
Бродячая Собака — была любимым углом — кабачком — театром — монстром Поэтов, Художников, Композиторов, Актеров.
11 февраля 1915 г. в Бродячей Собаке состоялся вечер Пяти (сотворчество): Поэты — Василий Каменский, Игорь Северянин, Давид Бурлюк и Художники — Сергей Судейкин. Алексей Радаков.
Поэт взвыл разбойничьи стихи.
Здесь в Собаке праздновался широко выход большого сборника Стрелец (редактировал джентльмен Беленсон, экзотический автор голубых панталон) и тогда Максим Горький сказал речь о признаньи футуризма.
О Стрельце шумно писали. — там были стихи Поэта. Поэмия о Хатсу, критический разбор А. А. Шемшурина о железобетонных поэмах Поэта — из Танго с Коровами.
Эти поэмы (графическое-словесное творчество) всегда ненравились П. Щеголеву из Дня.
Профессор С. А. Венгеров для критико-библио-графического словаря взял краткую биографию Поэта и Его портрет.
(Профессор напишет).
Поэт посещал в Петрограде друзей: Элю и Бориса Григорьевых, Алексея Ремизова (где познакомился с Ивановым-Разумником), М. В. Ильинскую, Н. И. Бутковскую, Матюшина.
В эти же дни Давид Бурлюк повёл Поэта погостить к приехавшим в свою Петроградскую квартиру (на Невском) Друзьям Искусства П. Е. и Н. Д. Филипповым.
Бывал у Ф. И. Шаляпина, Максима Горького.
Гостил по несколько дней в Гатчине у стихийного Куприна — в Куокалле у Евреинова, ездил в рязанское именье к Ф. А. Малявину, с которым охотился на лисиц.
Ф. Д. Малявин с исключительной дружбой отнесся к Поэту (и вся Его семья), восхитив Его изумительной чуткостью и широтой, неуступавших по яркоцветности знаменитым Его малявинским бабам.
Не каменья, не шолк и не золото Не повадка лихая ушкуйная Обуяла меня удаль смолоду Да житье безшабашное — буйное.Ездил Поэт в Москву — повидаться с Маяковским, Бурлюком, Др. Лентуловым.
В Москве Он близко познакомился с чудесным Вас. Ив. Денисовым — часто у В. И. бывал в мастерской, впивая Его ясноглубинность яркого Отшельника — чей размах вольного Мастера великой Интуиции.
Поэт горячо восторгался разливностью К. Д. Коровина, светлой скромностью С. В. Малютина (С. В. писал пастелью портрет Поэта).
Настроенный всегда опьяненно
Подходил тонко, остро, раздольно, искренно,
Будто жаворонок Он весенне звенел над полями творческих затей мастеров — товарищей, всегда ожидая от них Чудес и сокрушительных удивлений.
В Москву тогда вернулся-после долгого отсутствия из России — Бальмонт
Его стали чествовать друзья в Литературном Обществе большим ужином (председательствовал Валерий Брюсов) — Поэт прочитал Бальмонту приветный дружеский тост Свой.
Всюду и везде Он являлся возвестником Карнавала и победно кричал:
— Поэзия — Праздник Бракосочетанья Слов.
Его гениальность (Я о Нём)
Природная от глубин земли яркоцветная самобытность, размах и стихийная вольная сила — вот признаки во истину отмеченной гениальности Василья Каменского.
В его росных глазах стрелы утренняго солнца, а улыбка или играющаго ребенка или светлогрустинного мудреца.
В его крепких руках резец, плуг, топор, кирка или перо.
Или перо каленой стали.
В его росте и цвете стройная гибкость северной рябины, а в волосах кудри спелой ржи урожайного края сам-тысячу.
В его голосе — строгая нежность, заботливость, музыкальность.
Или вдруг он звучит раскатно — призывно (если говорит речь на лекции, митинге, собрании, пирушке) или вдруг — когда читает свои стихи — весь преображается до нездешняго и созерцая будто с горы в разливной напевности открывает слова.
Звенит вода хрустальная Журнальная вода — Моя ли жизнь устальная Устанет мчать года — Я жду чудес венчающих Девушку я стерегу Сижу в ветвях качающих На звонком берегу. Цинь-цивий Цивью-цинть.Это из любимой его и друзьями — поэмии о соловье.
В Его отношении к Миру и к людям — столько без берегов благородного внимания, рыцарской чуткости, поэтического удивления, крыловейной раздольности.
И столько от Вечности, от Грядущаго, от Звезднаго сияния.
В его движениях — Индия и среди растений он — Йог.
Я видел его часто прислонившимся плотно корой к дереву и по ветвям он простирал руки.
Я знаю Он искал встретиться с душой дерева, чтобы спросить о судьбе иного постижения мира и сказать о своем Земновании.
Иногда я издали наблюдал как Он чисто и кротко где нибудь на лугах или в городе подходил к животным и — уверившись, что один среди них — говорил с ними, говорил медленно, плавно, созерцательно.