Его (не)приличная ведьма
Шрифт:
— Выведи эту идиотку из моего клуба. Дай денег, усади в такси и отправь подальше отсюда. У меня сегодня не то настроение, чтобы возиться с очередной вытраханной, полумертвой игрушкой молодняка. А этих двоих в стоп-лист заведения.
— Будет сделано, мистер Бренонн…
19
И только оказавшись на улице, волк остановился, замер в двух шагах от собственной тачки. Сгорбившись, он сжал пальцы в кулаки и, вскинув голову, оглушительно, зло зарычал. Громко, раскатисто, яростно. Чувствуя, как болезненное возбуждение перерастает в яркую, жгучую ярость, огнем разливающуюся
— Сука, — выдохнув, он рывком распахнул дверь, прыгая на водительское сидение. И вывернул руль, вжимая педаль газа в пол и срывая машину с места. Оставляя на парковке клуба черные следы от шин и запах гари.
Стискивая руль, волк скалился, ловко лавируя в потоке машин по оживленному, ночному городу. Алкоголь и аконит, вскользь брошенные слова чужого альфы… Кайл рыкнул, мотнув головой, обгоняя нестерпимо медленно ползущий хаммер. Наплевав на все правила движения, встречный поток машин и запрещающий сигнал светофора. Стоило бы догадаться, что чертова ведьма станет источником неприятностей. Стоило бы сложить два и два и вспомнить, что полное магические истощение не заработаешь одними проклятьями и бытовым колдовством, стоило бы…
— Твою мать! — сорвавшись на очередной хриплый рык, он свернул на знакомую уже подъездную дорожку, ведущую к жилому комплексу. Бросив открытой машину на парковке возле дома, мужчина стремительно взлетел по лестнице на нужный ему этаж. Чувствуя, как рвано колотится сердце и захлебываясь в яростной, отчаянной злобе. Да так, что пальцы с трудом нащупали связку в кармане джинсов. И не сумев попасть ключом в замок, волк злобно ощерился, с одного удара выбив ногой несчастную дверь. Так, что полетели щепки, а слабый охранный контур ярко вспыхнул, обдав его волной жара в спину. Но волк даже не думал останавливаться.
Сделав еще пару шагов по коридору, он замер, шумно дыша и принюхиваясь. Пристально вглядываясь в царивший в квартире полумрак и пытаясь понять, что же не так. Но, все же пропустив тот момент, когда прохладная рука обвила его за талию, а шеи нежно коснулось холодное, тонкое лезвие трехгранного кинжала. Игриво кольнувшее в кадык и ласково прочертившее линию от подбородка до ключиц и яремной вены.
— Мама не учила, что хорошие мальчики не ломают ведьмам двери? — мягкий, ласковый шепот опалил его шею. Тонкие пальцы на животе ловко скользнули под футболку, впиваясь острыми ногтями в напряженный живот. И это было так привычно, так знакомо, что тело отреагировало до того, как затуманенный алкоголем мозг успел хоть что-то сообразить.
Возбуждение. Оно острой волной прошло по телу, концентрируясь точно в паху. Напрочь отключая разум и логику, смешиваясь с клокотавшим в груди бешенством в гремучую смесь из вожделения и пошлой, животной страсти. Оставляя только звериные инстинкты и безумную, отчаянную жажду.
Жажду сломить чужое сопротивление, растоптать едкую, никому не нужную гордость, взять это обманчиво хрупкое, нежное тело, влезть под бледную кожу и пометить собой. Изнутри и снаружи. Утопить вредную девчонку в собственном запахе, оставить на ее коже метки, так чтобы все знали, кому она принадлежит. Так, чтобы она запомнила это раз и навсегда.
И кто он такой, чтобы отказать себе в такой малости, м?
Кайл хрипло рассмеялся, отрывисто, лающе. Дернувшись вперед, он с изрядной долей мазохизма обрадовался жгучей вспышке боли, когда острое лезвие стилета вспороло
Весело скалясь на приставленное к горлу острие, щекочущее подбородок, глядя прямо в черные, широко распахнутые, колдовские глаза. Видя, как бьется жилка на шее, слыша, как с перебоями стучит чужое сердце.
Такое нестерпимо лживое в тщетной попытке остаться невозмутимым.
— Ну же, ведьма, — хрипло выдохнув, волк сделал шаг вперед. Девчонка шумно втянула носом воздух, отступая. Пятясь назад и не сводя с него нечитаемого взгляда, как завороженная. Не опуская стилет, крепко держа его в пальцах. — Сделай это. Накажи волка так, как подобает достойному члену ковена. Ну же, ведьма…
Еще один шаг вперед, еще один шаг назад. Воздух вокруг стал почти осязаемым, от разлившегося между ними напряжения, от искрящего желания и тягучей похоти, пополам со злостью и острой, жгучей ненавистью. Кайл шумно втянул воздух носом, довольно жмурясь от сладких, таких знакомых ноток чужого возбуждения.
Их не возможно было упустить, не учуять. Они сильно били под дых и срывали все ограничители подчистую, разрушая до основания чертов хваленый волчий самоконтроль. И видимо что-то такое промелькнуло на его лице, отразилось в диком, хищном взгляде, потому что Мор вздрогнула, отпрянув назад и больно врезавшись спиной в стену. Задев бедром изящный столик и свалив его на пол.
— Хочешь сдохнуть, волчара? Решил спросить меня, как? — ведьма скривилась в злой, циничной усмешке, даже не подумав опустить стилет. Но оборотень чуял, слышал, как бешено бьется сердце девчонки. Видел, как она облизнула пересохшие губы, сильнее стиснув рукоять стилета.
Они оба понимали — волка, дорвавшегося до своей добычи, эта железка не остановит.
— Нет, детка, — пальцы сомкнулись на беззащитной шее блондинки, сжимая горло в крепкой хватке. Второй рукой он перехватил занесенный для удара стилет и наклонился ниже, жарко шепнув прямо в кривящийся рот чертовой ведьмы. — Я хочу тебя трахнуть. А я всегда получаю то, что хочу… Мо-о-ор.
— Да пошел ты, волчара! Понял?! Пошел ты наху… М-м-м…
Это нельзя было назвать поцелуем. Болезненный, мокрый, жаркий. Он был насилием в чистом виде, агрессией и злостью, жаждой и необходимостью одновременно. Кайл целовал свою непокорную ведьму и ловил самый натуральный кайф. Сильнее аконита, лучше охоты и свежей добычи.
Волк довольно рычал, чувствуя чужое сопротивления, ощущая всю ту злость, всю ту ярость, что была в брыкающейся, вырывающейся женщине. Его женщине. И плевать, что от стилета останутся отметины на плечах и спине, плевать, что добыча не желает сдаться на милость победителя и пытается то укусить, то ударить, то проклясть. Хотя…
Что мешает ответить ему тем же?
Первая метка расцвела на ее подбородке. Остром и вздернутом вверх, в нелепой попытке уйти от прикосновений. Вторая украсила тонкую шею, со следами его пальцев на коже. Проведя носом по плечу девушки, он вдохнул пьянящий аромат и отвлекся. Всего на пару секунд, но этого хватило, чтобы получить удар маленьким, крепким кулаком в челюсть. Кайл растянул губы в ухмылке, вновь перехватив ее руки, и слизнул каплю крови с разбитой губы. Чтобы наклонившись ниже, тихо, почти нежно протянуть, сжимая тонкие запястья до боли, до наливающихся синяков: