Его невольница
Шрифт:
Еще до восхода я села на постели и тоскливо оглядела тонувшую в предрассветном полумраке комнату, заменившую мне клетку номер двадцать семь, с живописным видом на расщелину с небольшим водопадом и узкую ленту голубой речушки. Красота невероятная! Высота тоже. Никаких простыней не хватит, чтобы спуститься. Штор на окнах не было, яркое солнце освещало квадратную комнату и будило очень рано. Мебели тоже мне досталось минимум: узкая кровать, правда, с ортопедическим матрасом, кресло у почти пустого книжного шкафа – лишь несколько книг как попало лежали в нём, ещё один плательный – в нём чей-то ношеный халат и несколько
После клетки всё это – невиданная роскошь. Но мысли о том, чем я заплачу за лечение и этот комфорт, пугали до приступов паники. Ждала, сама не знала чего, кутаясь в лёгкое одеяло и поджав коленки к груди. Трясло от неизвестности и непонимания, во что я вляпалась.
***
В завтрак с Энвером.
Что я вляпалась в завтрак с кошмаром и соблазном в одном лице, я узнала утром, когда вместо подноса Дамла принесла мне классические туфли на невысоком каблучке.
– Одевайся, господин ждёт в столовой, – сказала женщина и взялась смахивать влажной тряпкой пыль.
А меня будто окатило с ног до головы внутри и снаружи собственной кровью. В голове карусельными лошадками скакали обрывки недодуманных мыслей и ассоциаций: то я вдруг почувствовала себя героиней сказки «Красавица и чудовище», то заволновалась о том, что не представляю, как и о чём говорить с хозяином, то вскинулось возмущение на «господин»… Взять себя в руки никак не получалось. Все четыре конечности тряслись, это выводило из себя. Ползти на полусогнутых побитой собакой к хозяину я не собиралась, но вся эта решимость дальше сознания не распространялась и над телом власти не имела. Хотелось побить саму себя, отхлестать по рукам и ногам, чтобы не подводили, как в бульварном романе.
С трудом справившись с платьем, расчесалась, оставив волосы распущенными, сунула ноги в туфли и пошла с ожидавшей у двери женщиной.
– Да не бойся ты так, – коснулась она моего локтя, – господин сегодня в хорошем настроении.
– Угу, – пробурчала в ответ и поджала губы, стараясь выровнять дыхание и сердцебиение.
Внутри замок чудовища оказался не так высок, как казалось, глядя из окна, но я на самом деле была заточена в башню. По винтовой лестнице мы спустились на два этажа ниже, прошли по широкому коридору, отделанному белыми панелями, застеленному ковровой дорожкой и украшенному репродукциями картин, светильниками и горшечными растениями. Миновав несколько дверей, снова спустились на два этажа по широкой мраморной лестнице с массивной балюстрадой и низкими ступенями. Она тоже была застлана ковровой дорожкой, и я радовалась, что покрытие глушит звук подкованных металлическими набойками каблуков. Снова прошли по коридору, повернувшему вправо, и снова спустились на один этаж, на этот раз первый – в панорамные окна холла я видела подъездную дорогу, скульптуры с фонтанами и узкую тенистую аллею.
Всё, что я видела внутри дома, было массивным, добротным, дорогим и утверждало в мысли, что я нахожусь в реальном замке. Моё платье и два джипа у входа казались здесь чем-то чужеродным, предметами из будущего. Войдя в столовую, я уже чувствовала себя принцессой из сказки про Алладина.
Но когда дверь за моей
– Проходи за стол, Валентина, – его бархатный низкий голос огладил кожу колючими мурашками.
Я посмотрела на длинный стол. За ним на массивных стульях с подлокотниками и высокими выше головы спинками разместилось бы человек тридцать, но он был накрыт на две персоны – для сидевшего во главе стола чудовища и меня. Я бы рада была оказаться на другом конце, но мне определили место по левую руку.
Прошла вдоль стола и присела на край кресла, боясь его пододвинуть – такое массивное, казалось, невозможно сдвинуть, а если и возможно, то я точно поцарапаю пол. А мне только не хватало этого ко всем прочим долгам.
Энвер как раз о них и завёл разговор.
– Врач сказал, ты достаточно нормально себя чувствуешь, чтобы приступить к работе.
Я не притронулась ни к чему на столе, и к самому столу тоже. Сидела и держалась за кресло, боясь смотреть на божественного мерзавца. Но когда он упомянул работу, на секунду появилась надежда, что речь идёт о данном Кемрану обещании подготовить экскурсию.
– Но я не могу пока, мне нужно самой побывать…
Осеклась, увидев вздёрнутую бровь и весёлую ухмылку.
– Вот этим мы сегодня и займёмся. Ты кое-кому кое-что задолжала, детка, надо отработать долг по высшему разряду. Ешь, – кивнул он на заставленный едой стол и принялся за мезе.
Я взяла вилку и нож и задумчиво ковырнула яичницу с томатами и беконом совершенно без аппетита, краем сознания понимая, что отказываться точно не стоит – неизвестно, что меня ждёт, сил нужно набираться. Месяц в клетке без движения, а потом и болезнь сильно ослабили. Секс, конечно, хорошее упражнение, но разрабатывает явно не те мышцы.
Энвер ел молча, я чувствовала его изучающие взгляды, но старалась не смотреть на него – так было проще не трястись от предчувствия малохорошего и не поддаваться его бешеной подавляющей энергетике. Не смогла совсем забыть о его присутствии, напряжённо думая о том, кому ещё, кроме парня в коляске и этого демона, я задолжала? Память услужливо подкинула образ турка, которому я… сломала горло?
Я выронила вилку и нож, они скользнули со стола и упали мне на платье. Вскочила, стряхивая на пол кусок жирного белка, но уже было поздно – платье я испачкала. Посмотрела со страхом на Энвера – он уничтожал меня взглядом. Молча швырнул свои столовые приборы на стол, рывком встал из-за стола, схватил меня за горло и резко дёрнул на себя…
Глава 4
Непредсказуемое для предсказуемой
Когда глаза оказываются так близко, исчезает все остальное.
Я смотрела в расширившиеся от ярости зрачки Энвера, а в голове все мысли словно вымело ветром. Было страшно. Я уже привыкла бояться. Это стало нормальным состоянием, обязательным и стимулирующим искать выход из постоянного кошмара.
Но я устала. Шарахаюсь от собственных мыслей, вздрагиваю от каждого звука, не могу есть, спать и находиться без движения, будто мои метания по клетке, а потом и комнате, могут что-то изменить.