Его огонь горит для меня. Том 2
Шрифт:
На этот раз я частично контролировала процесс, всё происходило немного иначе, чем обычно. Во-первых, я смогла чётко задать футуристичный дизайн, создавая изящное обитое плотной тканью подголовье. Во-вторых, кровать получилась почти в два раза больше и массивнее. В-третьих, матрас и простыни стали не просто огнеупорными, они должны были легко впитывать огонь, заряжая кровать.
А куда будет использоваться эта энергия? Я постаралась воплотить задумку, которая пришла ко мне уже в момент творчества. Чего больше всего не хватает в постели? Времени! Вроде бы получилось
Выложилась я до дна. Результат превзошёл все ожидания. Чёрная массивная постель с чёрными шёлковыми простынями выглядела пугающе, но зато не закоптится! Практичность — наше всё!
Опять же, расскажу Ринару, что в моём мире все так спят, пусть проникается уважением. Уснуть в таком монстре может только человек с исключительно крепкой нервной системой. А уж как эффектно я сама буду смотреться в этом антураже с моими огненно-рыжими волосами и светлой кожей? Пожалуй, нужно выбрать самую провокационную сорочку и ждать сегодня жениха в постели, а не в больничном окружении.
Так и сделала. Остаток дня прошёл на ногах, было много новых пациентов, в том числе несколько крайне тяжёлых. До постели я доползла уже в середине ночи, сил искупаться и надеть сорочку хватило, а вот принять соблазнительную позу и не уснуть — уже нет.
Вернее, попытка была, но организм не обманешь — он соблазнился исключительно горизонтальным положением.
Следующее утро началось жарко. Сначала бесконечные горячие ласки, а потом ошеломлённый вид императора, когда он разглядел брачного монстра в утреннем свете. Даже не знаю, что мне понравилось больше.
Выспались мы на удивление хорошо, а утро за окном было самое раннее, так что мы наконец-то смогли поговорить, лежа в объятиях и глядя друг другу в глаза. Говорили взахлёб о детстве, о любимых вещах, я рассказывала о своём мире, а он — о своём, теперь уже нашем. Я привыкала к его близости, его рукам, его телу. Окончательно уходили неловкость и смущение, оставляя только чувство какого-то волшебного единения. Наша связь крепла, а в животе у меня поселился целый выводок очень жирных бабочек с неприлично большими крыльями.
Дни сменялись днями, ночи ночами, мир словно разделился на две части: белые больничные простыни и чёрные шёлковые покрывала. В своих чувствах к Ринару я больше не сомневалась, наоборот, с каждым днём они становились всё глубже. Вскоре я вообще не могла представить себя без него.
Меня накрыло любовной эйфорией, и всё в моём женихе казалось мне прекрасным — от чувства юмора до мочек ушей. Я любила его так пылко и ярко, что надо мной даже не подтрунивали окружающие, ведь стыдно приличным людям бить лежачих и издеваться над убогими. Только двойняшки иногда закатывали глаза в ответ на мои дифирамбы любимому. Янина улыбалась немного грустно, а затем шла помогать Синнаю. Эти двое потрясающе сработались, и действовали синхронно, понимая друг друга без слов.
Глава 10
В любовном угаре время летит незаметно. Когда до нашей свадьбы осталось чуть больше месяца, ситуация в городе стала меняться. Новых больных сонной лихорадкой уже не поступало, население благополучно переболело. Мы начали принимать других самых разных пациентов — от переломов до родов. Синнай, Варрах, Элехир и Келай остались в клинике наряду с несколькими другими целителями и персоналом, некоторые врачи возобновили дежурства во дворце. Жизнь постепенно возвращалась в привычное русло. Перед летними праздниками Ринар хотел снять кордоны и открыть город.
А у нас с Яниной появилось время лениво пить сладкий отвар годжики по вечерам в светлой беседке в небольшом саду при клинике. Её восстановили совсем недавно, и она красиво утопала в зелени… или правильнее сказать багряни. Вся буйная растительность обладала сочным бордовым цветом, который шикарно смотрелся на контрасте с белыми дорожками, светлыми стволами деревьев и молочной ажурной беседкой. Мы прочно облюбовали это место с видом на двери приёмного покоя. Иногда из них выходил нахмурившийся Синнай в поисках своей самой верной помощницы, и Янина с улыбкой бежала ему навстречу. Но сегодня было тихо.
— Алина, я давно хотела тебя спросить, — подруга перевела взгляд на здание клиники. — Кто такой Баркай Д’Вельсорд? Я тоже Д’Вельсорд, но родственников мужа с таким именем не знаю, отец тоже никого не вспомнил.
Молчала я долго. Не знаю, почему все остальные забыли про Баркая, а я нет. Наверное, нужно признать, что на меня местная магия действовала вообще не так, как планировалось. Что Молот Правды, что Поводок Слуги, что другие заклинания.
Рассказывать Янине историю её материнства было бы жестоко. Всё равно сотрётся из памяти, так зачем расстраивать и мучить чувством вины? Я всё ещё надеялась, что их работа с Синнаем перерастёт в роман, всё-таки они были чудесной парой, а более трепетного и нежного партнёра для её израненной души было сложно представить.
— Не знаю, так вышло, — постаралась отговориться я. — Лучше расскажи, как Синнай? Ты говорила, что он вчера хотел пригласить тебя на прогулку?
— Ох, лучше не вспоминать. Он действительно пригласил меня на прогулку. По ювелирным лавкам. Попросил помочь подобрать кольца для девушки, в которую он влюблён и которой хочет сделать предложение. Алина, ты не представляешь, чего мне стоило удержать лицо. Даже не знаю, чего мне хотелось сильнее — разрыдаться, расхохотаться или наподдать ему хорошенько.
— И как кольца? Ты выбрала самые-самые отвратительные?
— Да. И к тому же жутко дорогие. Пусть страдает хотя бы финансово.
— Неожиданно. Если честно, то мы все думали…
— Вот и я думала. И то, что вы все тоже думали, позволяло мне надеяться… Глупо. Хорошо, что отец не настаивает на повторном замужестве. А Синнай — он хороший. Ей очень повезло, надеюсь, что она это оценит.
— Келай сказал, что в клинике подвал нашли. Если не оценит, то мы её туда поселим. Указом Её Императорского Величества. Я обещаю. Хотя даже предположить не могу — кто она?