Его прощальный поклон. Круг красной лампы (сборник)
Шрифт:
– Это вы, мистер Смит? – прошептал Холмс. – Не надеялся я, что вы придете.
Плантатор рассмеялся.
– Еще бы, – воскликнул он. – И все же я здесь. Плач'y добром за зло, Холмс… Добром за зло!
– Вы так добры… Это очень благородный поступок. Я очень ценю ваши знания.
Гость наш негромко рассмеялся.
– Надо же! К счастью, вы единственный человек в Лондоне, кому о них известно. Вы знаете, что с вами?
– То же, – ответил Холмс.
– А, так вы чувствуете похожие симптомы?
– Очень
– Что ж, ничего удивительного, Холмс. Я не удивлюсь, если окажется, что это они и есть. Плохи ваши дела, если это так. Несчастный Виктор умер на четвертый день… Сильный, здоровый молодой человек. Вы правильно говорили, очень странно, что он заразился такой экзотической азиатской болезнью в самом сердце Лондона… Болезнью, которую я досконально изучил. Удивительное совпадение, Холмс. Вам хватило ума это заметить, но не очень-то великодушно было усмотреть в этом причину и следствие.
– Я знал, что это ваших рук дело.
– Ах, знали? Но все равно доказать-то ничего не смогли. Сначала вы распускаете обо мне подобные слухи, а потом, когда припекло, приползаете ко мне на коленях за помощью. Что это за игра такая, а? На что вы рассчитываете?
Я услышал сдавленное хриплое дыхание больного.
– Дайте воды! – выдохнул он.
– Конец ваш уже очень близок, друг мой, но, перед тем как вы умрете, я хочу поговорить с вами. Поэтому я дам вам воды. Смотрите не разлейте! Вот так. Вы понимаете, что я говорю?
Холмс застонал.
– Помогите мне. Оставим все в прошлом, – просипел он. – Обещаю, я выброшу все из головы… Клянусь. Только вылечите меня, и я обо всем забуду.
– Забудете о чем?
– О смерти Виктора Сэведжа. Вы ведь, можно сказать, только что признались, что это ваших рук дело. Я об этом забуду.
– Можете забывать, можете помнить, как хотите. На суде свидетелем вам уже не выступать. Вам уготовано совсем другое место, дорогой мой Холмс. Теперь для меня не имеет никакого значения, что вам известно о смерти моего племянника. Речь не о нем, а о вас.
– Да, да.
– Этот человек, который приходил ко мне от вас, не помню его имени, сказал, что вы заразились в Ист-Энде от моряков?
– Это единственное, что мне приходит в голову.
– Вы очень гордитесь своим умом, Холмс, не так ли? Думаете, вы такой умный. На этот раз вы встретились с человеком поумнее. А теперь попытайтесь-ка вспомнить, Холмс. Ну что, не приходит в голову, где еще вы могли подцепить эту штуку?
– Я сейчас не могу думать. Я ничего не понимаю… Ради всего святого, помогите мне!
– Да, я помогу вам. Помогу вам понять, где вы находитесь и что с вами происходит. Я хочу, чтобы вы это знали, прежде чем умрете.
– Дайте мне что-нибудь от боли.
– Что, больно? Да, эти кули перед концом обычно визжали от боли. Наверное, ощущения такие,
– Да, да, в тисках.
– Ну ничего, главное, что вы меня слышите. Итак, слушайте! Вы не помните ничего необычного, что произошло с вами, перед тем как появились первые признаки болезни?
– Нет, нет, не помню.
– Подумайте хорошенько.
– Я не могу, я слишком болен.
– Хорошо, я вам помогу. Вы получали что-нибудь по почте?
– По почте?
– Например, коробочку?
– Я… я теряю сознание!
– Слушайте меня, Холмс. – Раздался такой звук, словно он затряс умирающего. Никто не знает, чего мне стоило в этот миг остаться в своем тайнике. – Вы должны меня выслушать. Вы выслушаете меня. Помните коробочку? Коробочку из слоновой кости? Ее доставили в среду. Вы открыли ее… Помните?
– Да, да, открыл. Внутри была острая пружина. Чья-то шутка…
– Это была не шутка, как видите. И вы, как последний дурак, купились на такой простейший трюк. Кто просил вас переходить мне дорогу? Если бы вы оставили меня в покое, я бы пощадил вас.
– Я помню, – чуть слышно прошептал Холмс. – Пружина! Я порезался… Кровь. Вот эта коробочка… На столе.
– О, действительно, та самая! Пожалуй, я ее прихвачу с собой. Вот и все! Это была единственная улика против меня. Но теперь вы знаете правду и умрете, думая о том, что это я убил вас. Вы слишком близко подобрались к тайне смерти Виктора Сэведжа, поэтому я и послал вам эту коробочку, и теперь вы точно знаете, как он умирал. Жить вам осталось совсем немного, так что я посижу здесь, посмотрю, как вы умрете.
Холмс прошептал что-то уж совсем еле слышно.
– Что-что вы говорите? Усилить свет? А-а-а, темнеет в глазах? Понимаю. Хорошо, я подкручу газ, чтобы мне было лучше вас видно. – Он сделал несколько шагов, и в комнате вдруг стало светлее. – Могу я оказать вам еще какую-нибудь услугу, друг мой?
– Сигарету и спичку.
Я чуть было не закричал от радости и удивления – Холмс говорил своим обычным голосом! Может быть, немного слабым, но тем самым обычным голосом, который был мне так хорошо знаком. Потом наступила долгая тишина, я словно видел своими глазами, как Кэлвертон Смит стоит у кровати и в изумлении смотрит на моего друга.
– Что это значит? – неожиданно хрипло произнес он.
– Лучший способ хорошо сыграть роль – самому влезть в шкуру персонажа, – сказал Холмс. – Даю вам честное слово, три дня я не прикасался к еде и питью, пока вы любезно не налили мне стакан воды. Но все это время мне больше всего хотелось курить. А, вот и сигареты! – Я услышал, как чиркнула спичка. – Ах, так гораздо лучше. Сдается мне, я слышу шаги друга.
За стенкой послышались шаги, потом открылась дверь и вошел инспектор Мортон.