Его сиятельство Каспар Фрай
Шрифт:
Вскоре окрепшие лошадь и наездник отбыли к капитану Карбюзье, а Каспар приказал разворачивать войско в боевой порядок.
– Схватиться прямо тут нам нет резону, но напугать их мы обязаны…
92
Когда из лагерей тардийцев увидели у горизонта вражеское войско с развернутыми знаменами, мысль о сопротивлении не пришла в голову никому. Какой смысл начинать бой, если рядом высокие стены крепости?
Не слушая командиров, ополченцы и строевые лаксманы бросились к городским воротам, устроив
Видя такую щедрость противника, Каспар велел сформировать команды для сбора лошадей и трофейного имущества, а из легкораненых тардийцев сформировать первые группы пленных.
Морально раздавленных, их тотчас стали привлекать в качестве рабочей силы, и эти люди беспрекословно выполняли приказы завоевателей, окончательно сбитые с толку видом вердийских егерей.
– Так вы разве не верди?
– удивился прихрамывающий лейтенант-лаксман, спрашивая по-вердийски.
– А ты разве не видишь?
– ухмыляясь, ответил Олаф.
Напротив главных ворот еще только устанавливали орудия, а на стенах крепости уже царила паника. Было видно, как бестолково носятся офицеры, пытаясь убрать с ярусов всех лишних, однако возникшая поначалу паника уже перешла в болезненное любопытство, все свободные вердийцы лезли на ярусы, чтобы посмотреть, что затевает противник.
Через четверть часа Хуберт доложил, что готов к стрельбе.
– Начинайте!
– махнул рукой Каспар.
– Эх, сейчас начнется!
– воскликнул де Шермон, помня, какой испытал ужас на крыше замка Тарду. Его волнение передалось лошади, и она заплясала на месте.
Прошло еще несколько мгновений, и один за другим прогремели четыре оглушительных выстрела. Орудия извергли тридцатиярдовые снопы разноцветных трескучих искр, а тяжелые ядра с грохотом врезались в обшитые железом ворота.
Каспар, конечно, рассчитывал поразить противника демонстрацией нового оружия, но он и предположить не мог, насколько ужасающей для тардийцев станет эта демонстрация. Ярусы на стенах опустели в один миг, частокола из пик, еще мгновение назад блестевших на солнце, как не бывало.
– Куда они подевались?
– удивился де Шермон.
– До смерти испугались, - предположил Каспар.
Снова ударил хлесткий залп, сверкнули искры, побежали, перекатываясь, клубы белого дыма. Ядра снова поразили ворота, но пока без видимых последствий.
Орудийные команды работали без лишней суеты, быстро забивали в стволы новые заряды, а гвардейцы и егеря, также мало привычные к такому грохоту, едва сдерживали стройность своих рядов и пригибались к лошадиным гривам.
Снова прогремел залп, и все увидели, как выворотило одну из десятидюймовых балок, из которых были составлены ворота. В образовавшейся бреши замелькали
Каспар покачал головой, вместе со всеми удивляясь столь сокрушительной мощи. Одно дело перебить мачту на корабле и совсем другое - толстую балку.
Пока орудийная прислуга накатывала орудия на позиции, к генералу Фраю прибыл курьер от майор-барона Гвинаппа. С трудом удерживая разгоряченного мардиганца, курьер козырнул и стал докладывать:
– Ваше превосходительство, с нашей стороны противники по стенам спускаются. Перебираются по лестницам через ров и к нам бегут…
– Что, десант?
– Нет, ваше превосходительство, из крепости бегут большей частью ополченцы. Барон приказал брать в плен, их там уже полсотни набралось.
– Хорошо, пусть продолжает брать пленных, но, если станет чересчур много, пусть гонит хуторян прочь и оставляет только лаксманов. Так и передай!
– Слушаюсь, ваше превосходительство!
Курьер умчался. Со стороны брошенных противником лагерей показался обоз с запасом сборных штурмовых лестниц, которые тардийцы готовили для захвата Тыкерьи.
Когда обоз прибыл, спешившиеся гвардейцы и пленные егеря стали быстро собирать мостки. От залпа к залпу ворота теряли обшивочное железо и расщепленные балки, так что вскоре предстояло как-то преодолевать ров.
К Каспару подъехал Олаф, он был в нетерпении.
– Ваше превосходительство, разрешите нам первым в город ворваться?
– Разрешаю, лейтенант. Действуйте!
Вердийцы спешились и, оставив лошадей у обоза, побежали к воротам, волоча за собой мостки. Несколько голов показались на крепостной стене. Каспар ждал, что сейчас на егерей обрушится дождь стрел, однако этого не случилось. Мостки были успешно перекинуты, и егеря стали по одному перебираться через ров и исчезать в большой бреши в воротах.
Было видно, как за брешью завязался бой, заблестели клинки, а подошедшие гвардейцы стали крушить ворота изогнутыми железными дрынами и укладывать новые мостки, рассчитанные на вес всадника.
Вскоре дело было сделано, и по собранной переправе, чуть пригибаясь в разбитых воротах, в город начали входить конные гвардейцы.
Капекслаа был взят малой кровью, ополченцы почти не сопротивлялись, а лаксманы были так подавлены неожиданным подходом противника и грохотом невиданных разрушительных орудий, что уже заранее считали себя побежденными.
Тардийский брин Лаар с приближенными отступил во внутренний дворец, однако тот оказался не таким неприступным, как внутренний замок в Тыкерье, чтобы полностью захватить его, не понадобилось даже лестниц. К тому времени как генерал Фрай и граф де Шермон оказались на центральной площади города, туда уже выводили захваченных в плен тардийцев. Их набралось более пяти тысяч, это были только лаксманы, хуторских же и простых рыбаков отпускали сразу, беря с них слово больше не воевать.
– Ну вот и рабочая сила для строительства дороги - теперь в два года управимся, - сказал Каспар, оглядывая огромную площадь.