Его студентка
Шрифт:
С трудом оторвавшись от её вида, встречаюсь со Златовлаской взглядами. Прозрачные озёра больше не кажутся голубыми, теперь они почти чёрные. Голову и пах бомбит похотью от того, как она смотрит на меня, и рука сама тянется ей за спину, чтобы проверить, заперта ли дверь.
— Что ты делаешь? — шепчет Ева так тихо, что мне приходится напрячься, чтобы её услышать.
Иду ва-банк, потому что я так сильно и так долго хочу её, что истёр уже не одни штаны.
— Собираюсь трахнуть тебя на преподавательском столе.
Её тёплое дыхание
— Я совсем не против.
Глава 19
Ева
Дыхание Ника такое тяжёлое, что в венах разливается дождь адреналина.
Ничто не подготовило меня к нашему столкновению тет-а-тет, и теперь я понимаю, что просто не в силах заставить себя уйти. Я, действительно, шла забрать свой телефон с мыслью о том, что в аудитории никого нет, но сейчас вижу ЕГО, и весь здравый смысл куда-то улетучивается. Я думаю о Нике непозволительно много и регулярно мечтаю о нём по ночам. Хочу на себе чувствовать руки этого уверенного в себе мужчины и всю его страсть, желаю грубости прикосновений без неуверенной осторожности, которая ассоциируется у меня с бесцветным домашним сексом.
— Я совсем не против, — твёрдо произношу, смотря ему в глаза.
Кадык на шее у Ника дёргается, и он тащит меня к себе за руку.
— Стол, — низкий голос около моего лица звучит по-звериному. — Хочу твою задницу на столе. Ты так долго трахала мне мозг, Златовласка, что на любезности можешь не рассчитывать.
Понятия не имею, откуда берётся во мне эта отчаянная уверенность, да и не хочу сейчас думать об этом. Я доведена до точки отчаяния своей неудовлетворённостью и постоянными мыслями о Нике.
— Трахни меня, — шепчу ему на ухо, встав на цыпочки. — Покажи, как ты зол на меня.
Дыхание Ника, щекочущее кожу, резко обрывается, и в ту же секунду две жёсткие руки толкают меня к стене. От соприкосновения с ней слабо жжёт лопатки, но эта боль такая сладкая, потому что в ней есть страсть и голод Ника ко мне. Когда он смотрит на меня, сверкая глазами, так, словно хочет проглотить целиком.
Он вгрызается в мой рот губами, словно, и правда, хочет причинить боль. Завоёвывает его дюйм за дюймом, сжимает пальцами скулы, каждым движением давая понять, кто кем будет обладать.
— Я очень на тебя зол, Ева, — прижимает большой палец к моей нижней губе и оттягивает её вниз, жадно прослеживая это движение глазами.
— Я бы поставил тебя на колени, и заставил бы отсасывать мне за то, что столько времени держала мои яйца в кулаке.
Его грязный язык безумно заводит, эти слова именно то, что я хочу сейчас слышать. Вот такая страсть мне нужна, без оглядки на приличия и сдержанность.
Ник обхватывает моё бедро и дёргает ногу вверх, закидывая себе на талию. От неожиданности я взвизгиваю, но вдавившийся между ног бугор и хриплый шёпот заставляют затаить дыхание.
— Вот с таким стояком я каждый раз ухожу
Я охаю, потому что Ник отводит бёдра назад и снова ударяется в меня напряжённым пахом. Перед глазами вспыхивают разноцветные пятна, отчего я сильнее цепляюсь за его плечи.
— Простите, профессор, — выдыхаю ему в лицо. Облизываю пересохшие губы, с трепетом наблюдая, как расширяются его зрачки, и каменеют красивые черты.
Ник смотрит на меня, словно видит впервые. Не в силах разорвать связь с потемневшим взглядом, измученно кусаю губу, потому что в этот момент его ладонь скользит по внутренней стороне моего поднятого бедра, пробираясь под тонкую полоску хлопка.
— Повтори, — приказывает, прижимаясь двумя пальцами к раскрывшемуся комочку плоти. Но я могу лишь жмурить глаза и алчно дышать, потому что они так умело массируют меня, распределяя хлюпающую влагу, что никаких других мыслей не остаётся.
— Повтори, что ты сказала
Я отчаянно тяну губами воздух, потому что в этот момент он проникает в меня пальцами. Неторопливо вытаскивает их и погружает снова, повторяет это ещё и ещё, сводя с ума размеренностью темпа.
— Быстрее, Ева.
— Ещё, профессор, — выполняю требование, сопровождаемое стоном, и жадно подаюсь бёдрами навстречу желанному вторжению.
— Нет, Ева. Трахать тебя буду я, — Ник осторожно извлекает влажные пальцы и подносит к моим губам.
— Открой свой милый ротик, Златовласка.
Я делаю, как он велит, и через секунду солоноватая влажность проникает мне в рот.
— Соси, — слышу приказ. Тёмные ресницы трепещут, когда я обхватываю пальцы в плотное кольцо губ и втягиваю в себя.
Ник чертыхается и, сильнее вдавив меня в стену, свободной рукой дёргает опущенную ногу вверх. С жалобным писком цепляюсь за его шею, чтобы не упасть, но он успевает подхватить меня и несёт к столу.
Соприкосновение ягодиц с деревянной прохладой контрастирует с разгорячённой кожей, и я сразу же машинально пытаюсь свести ноги.
— Ни черта, Ева, — усмехается Ник, пресекая мою попытку толчком бедра. — Ты их сегодня ещё долго не сведёшь.
С застрявшим в горле комком прослеживаю, как он кладёт руку на пряжку ремня и ловким движением его расстёгивает. Звук открывающейся молнии отзывается в сознании усиливающимся возбуждением.
Подчиняя взглядом, Ник находит мою покоящуюся на колене ладонь, и просовывает в распахнутую ширинку.
— Чтобы ты убедилась, что я не соврал про бельё.
И хотя краснеть в такой ситуации совсем неуместно, я всё равно это делаю, потому что под плотной тканью брюк, действительно, нет других преград. На ощупь Ник горячий и тяжёлый, кончиками пальцев ощущаю натяжение извивающихся вен под тонкой кожей. Сжимаю его ладонью и несколько раз провожу по длине, ощущая переходящую выпуклость массивной головки. Перед глазами сгустившийся плотный туман похоти, когда я представляю, как она будет скользить во мне.