Его Уязвимость
Шрифт:
– Ну что ты, не так же часто, как у нас в стране Олимпиада проходит…
Оцениваю тонкую шутку главбуха и судя по прифигевшему лицу девчонок, они тоже понимают намек, звонко захохотав.
Поднимаюсь со своего места и убираю со стола. Прячу остатки нашего пиршества в шкаф.
У нас все по очереди. Сегодня я за порядок отвечаю.
Телефон пиликает, хватаюсь за него, облегченно выдохнув, когда читаю пару слов в сообщении:
Занят! Перезвоню потом!
Ну хоть
Уже хорошо.
Девчата трезвонят и щебечут о таинственном незнакомце и шумихе вокруг его персоны, а я все обдумаю, как Федю вытащить с той кривой дорожки, на которую он забрел.
Быстро освобождаю стол от пустых контейнеров и тарелок, пока коллеги усиленно приводят себя в порядок.
Мне с моей русской косой по пояс и в старом шерстяном платье только волосы пригладить, да эту самую косу за спину перекинуть – вот и весь марафет.
О заморском принце я и близко не мечтаю. Зачем себе душу травить ложными надеждами. Всем понятно, что сказки – они в книгах.
В жизни все иначе, мужчины предают и оставляют свои семьи на произвол судьбы…
Так поступили с нами.
Смахиваю прядь со лба и вытираю руки полотенцем, заканчивая прибирать. Не хочу отношений. Может боюсь…
Я не знаю… но мне по большому счету и не до этого. Сейчас главная цель – это получить диплом, тогда можно будет выдохнуть спокойно…
Отмахиваюсь от странной тревоги, поселившейся в душе. Нечто подобное я испытывала в день, когда мамы не стало.
Опять проверяю телефон с сообщением от брата.
У Феди все хорошо, у меня – как обычно, неоткуда браться этому чувству, но оно есть.
Давит на меня. А быть может это из-за страха вылететь с работы.
Я ведь не бухгалтер…
Хотя, с цифрами всегда дружила и быстро всему нахваталась, но это не отменяет того факта, что я здесь числюсь без диплома.
Наш главбух, Лидия Александровна, хорошим человеком оказалась. Душевным. Я ведь на птичьих правах была, ничего не знала, она меня заметила, в ситуацию вошла и помогла.
– Кать, пошли уже! Хорош чистоту наводить, – бросает мне Лена и вместе с остальными я выхожу в коридор.
Направляемся в большой зал для торжественных мероприятий. Между нашим зданием и центральным огромная пропасть.
Скажем, для наших рабочих помещений у начальства вечно руки до ремонта не доходят, стены здесь облуплены, да и звукоизоляции хорошей нет
Шум с грохотом металлургического завода стал привычным.
Несмотря на мелкие нюансы, завод наш в округе хорошие показатели имеет, может, и поэтому привлек внимание крутого бизнесмена, как знать?
Сейчас век такой. Вкладывают в то, что окупается.
Только вот сердце все болит и тянет. Чувствую, как с каждым шагом, приближающим меня к залу торжеств, на меня что-то
Гулко сглатываю, списав свое состояние на опасения, что новый босс может кадровый отдел проверить, а там у меня не все гладко…
Для меня это чревато…
И как на зло Зина моим мыслям в эту секунду вторит:
– Я тебе говорю, полетят головы.
– Та ладно. Кто же работать будет, если не мы? – отвечает ей резко Лена и смотрит в окно, где виднеются припаркованные автомобили, на мгновение ее глаза меняются, словно огонек дьявольский вспышкой проносится.
– Смотрите, какие тачки стоят. Ни разу прежде не видела такое…
Прослеживаю за ее взглядом и в шоке рассматриваю черные огромные внедорожники, почему-то они мне кажутся цепными псами, адовыми церберами, притихшими сейчас, но стоит хозяину появиться, как они зарычат и сорвутся с мест.
– Таких машин даже в окружном центре нет, или только глава края разъезжает. Да и то небось классом пониже будет…
Мы все ближе к залу торжеств, и с каждым шагом чувствуется, насколько отлично центровое здание комплекса от остальных.
Оно и понятно, здесь на этажах расположены кабинеты верхушки, правящей в нашем небольшом стальном царстве.
С трудом проскальзываем в зал.
– И это мы еще раньше положенного пришли?! – щелкает языком в негодовании Валя. Ее карие глаза начинают выискивать места поближе да получше.
– Здесь не протолкнуться!
– Так сразу нужно было догадаться. Для нашего края сейчас происходит целое событие. Ясно, что здесь все: и сотрудники, и первые лица города, – отвечаю скептически.
Мне не особо важно, насколько далеко от сцены мы сядем.
– Действительно ажиотаж такой, словно сам царь явился к народу волю свою оглашать, – проговаривает сквозь зубы, недовольная таким положением дел Зинаида, начиная проталкивать нас к свободным местам ровно посередине огромного зала.
– Глянь, Кать, глянь на ту фифу, – в нетерпении меня пихают в бок и у меня чуть челюсть не падает, когда я журналистов с камерами вижу, которые заходят в зал и располагаются вблизи сцены.
– Вот это фигура. И одежда дорогущая. Явно из Москвы пожаловала, – оценивает коллега из соседнего отдела эффектную девушку с микрофоном и садится рядом со мной на единственное свободное место.
– Ну вот мы и отхватили зачетные места, сцена, как на ладони, – осмотревшись заявляет наша самая боевая девчонка, а я почему-то замираю, осознаю, что, если смотреть прямо в зал, взгляд говорящего будет проскальзывать по нам.
Ракурс такой у сцены.
От этой мысли холодок проскальзывает по спине, царапает смутным чувством тревоги, настолько сильным, что мне хочется рвануть с места и спрятаться в самом конце зала, я даже подрываюсь с места в непонятном стремлении скрыться, но не успеваю…