Его выбор
Шрифт:
«Ценят, хватает, — будто эхом повторил незнакомец. — Ты такой странный… отказываешься от того, за что другие жизнь готовы отдать».
Голос его был задумчивым, пальцы все так же перебирали волосы, а Рэми почему-то казалось, что он забыл. Что-то очень важное. А этот человек, чьего лица Рэми так и не смог разглядеть, — помнил. И продолжал задавать странные вопросы:
«Ты ведь знаешь, что такое магия?»
«Знаю», — слегка удивился вопросу Рэми.
Разве это не все знают?
«Ты хотел бы быть магом?»
«Нет», — ответ пришел как-то сам собой, Рэми даже задуматься не успел. Просто
«Понимаю, — сказал незнакомец. — Ты просто еще не готов…»
«Я никогда не будут готов! — воскликнул Рэми. — Чего ты хочешь? Меня все любят. Брэн, дозорные, Жерл! А теперь я нашел себя, Брэн сказал, что нашел! Скоро я могу забрать к себе маму и Лию. Все у меня хорошо, понимаешь, все? Мне не надо ни твое богатство, ни твоя магия, ни твои разговоры. Мне хорошо, мне спокойно, а ты… ты кто? Почему все хочешь испортить? Зачем пришел?»
«Понимаю… — грустно ответил незнакомец и вдруг добавил: — Может, оно и к лучшему».
И чужие пальцы, все так же гладившие волосы, стали вдруг на диво ласковыми. Вокруг внезапно потемнело, и Рэми провалился в тяжелый теплый сон.
Аши никогда не мог понять людей, но мальчика, уронившего на его колени голову, понимал еще меньше. На этот раз отец подарил ему воистину странного носителя. В наказание или в помощь, уже и не поймешь — Аши так давно не проявлялся на этой земле, что не знал, чего на самом деле хочет Радон.
Вокруг ярилось лето, щедро лило солнечный свет на поляну. Шелестел над ними дуб. И пахло теплом и травами… так реально пахло, что казалось настоящим.
А настоящим не было. Было всего лишь сном этого мальчика, из которого так не хотелось уходить. А надо.
Ветер перепутал зеленые тени, тяжело упал где-то рядом желудь. Аши ласково провел рукой по щеке спящего, вглядываясь в еще не лишенные мальчишеской пухлости черты. Этот ребенок невинен и опасен одновременно. С одной стороны добр, временами слишком добр, а с другой…
Этот большеглазый мальчик менял судьбы других, менял неосознанно, не понимая, что творит. И именно это непонимание было на самом деле опасным.
Из-за Рэми начал быстрее сходить с ума вождь Виссавии. Из-за Рэми Элизар теперь мучается угрызениями совести. Из-за Рэми, его выходки с забвением, Сеен пошел против подкупленного кассийскими целителями совета. И из-за Рэми нить жизни советника теперь истощена и вот-вот порвется.
Все можно было бы поправить… но Рэми не желал возвращаться, боялся, а жертвовать еще одним носителем не хотелось. Тем более первым носителем, давшим власть над своей душой до привязки.
Какой глупый и доверчивый.
— Спи, — прошептал Аши, наклоняясь к мальчику и укрывая его тяжелым плащом.
Сейчас носителю лучше не просыпаться и не вмешиваться. Люди — странные создания: никогда не знаешь, чего от них ожидать, а Аши вовсе не жаждал успокаивать носителя вместо того, чтобы действовать.
Выходить из насыщенного летом сновидения не хотелось, но драгоценное время утекало сквозь пальцы, и когда Аши выпрямился,
Едва заметная, тусклая и тонкая, она подрагивала, и чуть слышно звенела, из последних сил стараясь остаться целой. Но целой она была ненадолго. Аши ласково провел пальцами по нити, позволил ей надрезать кожу, оставляя на желтом шелку темные пятна. Целитель судеб еще раз глянул на носителя — спит — и прижал его к себе, прочитав новое заклинание.
Кровь стекала по пальцам, собиралась в тяжелые густые капли. Первая сорвалась в темноту, и разбилась о случайно попавшуюся нить. Кому-то повезло. Кто-то проживет дольше, а судьба станет к нему благосклоннее. Вторая капля разорвала туман, завихрившийся клубами. Третья — темным пятном упала на влажный после дождя ковер из еловых иголок.
Аши коротким всплеском магии остановил кровотечение и устроил Рэми поудобнее под елкой, между покачивающихся папоротников, тщательно закутав мальчика в плащ.
— Спи, — вновь повторил он. — Не бойся, я буду рядом.
О том, почему будет рядом, он умолчал. Мальчику не обязательно знать о его слабости — в этом мире Аши, увы, был привязан к душе носителя, и далеко от нее уходить не мог. Потому и таскал Рэми за собой. Потому и кутал его душу в уют, чтобы не потревожить нечаянно, не разбудить… если вдруг Рэми проснется, Аши станет слабым, как котенок, а Рэми может забрать его силу и вновь натворить глупостей. Ребенок. Хоть добрый и мудрый, а всего лишь человеческий ребенок.
Устроив носителя и поместив его в кокон тишины, Аши огляделся. Рядом похрапывали лошади: гнедая, скромная кобылка и огромный вороной конь. Обе перебирали копытами, испуганно косясь в полный шорохов густой еловый лес. Чувствовали, как простер над Сееном крылья бог смерти — животные всегда это чувствуют — не могли себе найти покоя и нервно грызи удила, вздрагивая от каждого звука.
Чадил между елок костер, пускал клубы дыма в покрытое тучами небо. У костра сидели двое. Обоих Аши уже знал — воспоминания носителей в этом мире были его воспоминаниями, а встреченных носителями людей Аши не забывал.
Сеен сильно постарел за последние годы. И если в воспоминаниях Рэми он был сильным и уверенным, то теперь походил скорее на старика. Не внешностью — на вид ему было не больше тридцати — а усталостью в глазах. Знакомой до боли. Такая появляется у людей, когда они чего-то очень долгое время боялись, а теперь устали бояться. Такая временами мучила и самого Аши, ведь даже сыновья богов подвластны человеческим чувствам. К сожалению.
Эдлай, напротив, как бы помолодел, стал спокойнее. Странные создания люди — какими бы сильными они ни были, они вянут в одиночестве и расцветают, когда кому-то становятся нужны. Слабый пока, неокрепший Арман дал Эдлаю силу, которой у него раньше не было, вплел финальный штришок в его характер. Сделал опекуна зрелым мужчиной, защитником, воином. Тем, кому теперь есть, что терять.