Его запретная девочка

Черника Ника

– Давай.

Я так удивляюсь, что продолжаю стоять на месте. Он вздергивает брови, и я торопливо ковыляю в кухню, лепеча:

– Да, конечно.

Ловлю его усмешку и спешу еще усерднее. Он действительно согласился выпить чаю? Где-то прямо сейчас вулкан извергается, не иначе.

Завариваю чай, а спиной чувствую взгляд Дэна. Хотя, может, я просто придумываю. Оборачиваюсь: он сидит за столом, глядя в сторону. Так, точно придумываю. Я бы даже сказала, выдаю желаемое за действительное.

– Давай я донесу, – Дэн приближается,

как только я начинаю разливать кипяток.

– Хорошо, чай вкусный, красный китайский.

– Чувствуется рука Яны, – усмехается он, я улыбаюсь в ответ.

Да, Яна постоянно покупает разные чаи, а нам всем приходится их пить. Хотя надо признать, обычно они вкусные.

Он несет чашки на стол, ставит друг напротив друга, я прихватываю печенье и усаживаюсь. Так, чай – это хорошо, конечно, но надо ведь еще и говорить о чем-то.

– У тебя классный клуб, мне там понравилось, – стараюсь выглядеть непринужденно, но вряд ли выходит. Дэн делает глоток, устремляя на меня внимание, отчего я ерзаю на месте.

– Я рад. Какая у тебя специальность?

– Эм… – от неожиданности теряюсь. – Маркетинг и реклама.

– Почему по ней не хочешь работать?

– Ну… Папа сказал… – я замолкаю, опуская глаза.

Блин, ну почему я снова чувствую себя никчемной? Да, у меня влиятельный отец, да, он мне помогает, почему я должна этого стыдиться?

– Искала что-нибудь по своей специальности?

Я качаю головой, не поднимая глаз. Беру печенюшку, макаю в чай, откусываю.

Вот теперь я точно не ошибаюсь: Дэн сверлит меня взглядом.

– Можно пару слов? – спрашивает, когда я все-таки смотрю на него. Вся эта затея с чаем уже не кажется хорошей идеей.

– По поводу моей несостоятельности? – шучу невесело, он усмехается.

– Диплом сама получила?

Я закатываю глаза.

– Представь себе. И вообще, зря ты так волнуешься, я взрослый человек, и работа меня не пугает.

– Взрослый человек, – он качает головой, в уголках губ застывает улыбка. – Ты меня извини, конечно, Алин, но знаешь, кого я вижу? Все ту же маленькую закомплексованную девчонку, которая теряется от любого слова и взгляда и боится показаться какой-то не такой в глазах каждого встречного.

Я раньше думала, что словами нельзя настолько сильно ранить, но сейчас чувствую себя так, как будто мне с размаху зарядили в солнечное сплетение. В груди становится тесно, а на глазах появляются предательские слезы. Мне хочется убежать, но из-за чертовой ноги я не могу даже быстро выйти из-за стола. Сжимаю руки в кулаки, чтобы не разрыдаться.

Вот какая я для него, значит. Я-то считала себя взрослой, думала, он заметит во мне девушку. А я по его мнению…

– Это вообще-то обидно, – произношу едва слышно, потому что голос дрожит.

– Я понимаю. Просто хочу, чтобы и ты поняла. Ты уже не ребенок, ты вступила во взрослую жизнь. И чем раньше научишься быть самостоятельной, тем

лучше для тебя. Самостоятельность – это не только про работу, это про умение принимать решения, отстаивать свои границы и не давать себя в обиду. Я помню, какой ты была пять лет назад, и за это время кроме внешности мало что изменилось. Но теперь тебе придется контактировать с большим количеством людей, и если не хочешь, чтобы тобой пользовались и помыкали, учись держать удар. Спасибо за чай, вкусный.

Он уходит в прихожую, я так и сижу перед чашкой, опустив голову. Позорно шмыгаю носом, а через секунду слезинка падает в чай. Ну отлично, держишь удар, Степцова.

Слышу, как закрывается дверь.

Самое дурацкое: я знаю, что он прав. Я ведь не хочу в банк, и на благотворительный ужин не хотела, и Яне могла сказать, что туфли на каблуках не ношу. Но я предпочла промолчать и сделать так, как мне говорят.

Но как можно противостоять папе? Я только рот открываю, а он смотрит так, что слова застревают в горле. Опять же, работа в банке наверняка хорошо оплачивается, и есть перспективы на будущее. Большинство жителей нашего города скакали бы от счастья, получив подобную должность.

Но ведь я могу сама поискать работу, так? Пока еще есть свободное время, сходить на собеседования, вдруг меня возьмут в хорошее место, и папа не будет возражать?

Эта мысль неожиданно придает бодрости. И даже слова Дениса не кажутся больше такими обидными. Он ведь по факту посоветовал мне не быть удобной для всех. Может быть, резковато, но суть от этого не меняется. Вряд ли Дэн ставил цель обидеть меня. Не надо зацикливаться на том, что мне было неприятно, лучше выискать в его словах то, что, наоборот, замотивирует.

Конечно, я не жду от себя великих побед, но следующий час провожу, составляя резюме и подбирая вакансии. Их не так много, но все же варианты есть. Рассылаю заявки, сердце при этом колотится так, как будто меня прямо сейчас выбросят из самолета с парашютом. Хорошо, что с парашютом.

“Поднимайся во вторую випку”, – получаю сообщение от Дашки, вылезая из такси возле клуба.

Нога уже не болит, немного ноет, но хожу сносно. На сегодня выбрала удобные скечерсы и обтягивающее спортивное платье по икры. У меня нет цели кого-то покорить, хочу просто веселый вечер в компании старых друзей.

Випки располагаются на втором этаже, куда охранник впускает меня, сверившись со списком. Я иду по коридору, крутя надетый на руку неоновый браслет. Заглядываю за нужную дверь, и тут же слышу приветливые возгласы.

– О, какие люди! – Витька вскакивает, и я оказываюсь в его объятьях.

Он почти не изменился: среднего роста, худощавый, коротко стриженный. Симпатичный, но взглянуть как на парня на него не получается, так вышло, что он всегда был только другом.

– Отлично выглядишь, Ли, – улыбается он.