Его жажда
Шрифт:
Полиция нас плотно окружила.
Было несколько экипажей, много офицеров с оружием в руках. Нам велели отпустить ребенка и стать на колени с руками на затылке. Мы должны были сдаться. Но Марсель сказал, что мы не сдадимся. Правда на нашей стороне, и мы будем драться за нее до последнего. Пока нас не оставят наконец в покое.
Из полицейского строя выделился Джош. Он приближался к нам с дробовиком в руках и держал на мушке Марса. Но тот и не собирался поднимать руки вверх. Он заслонил меня и сына своим телом, стал как надежная преграда между прошлым и настоящим. Он не хотел позволить моему бывшему все разрушить, как тот сделал еще до рождения Робби.
— Ну что, герой, — держали Марса на мушке, — пришло время подыхать! Но ты еще можешь сдаться, чтобы сохранить свою вонючую душонку!
— У меня она хоть есть, урод. Ты свою душу давно обменял на погоны шерифа.
— Да что ты говоришь… Мне плевать на тебя! Отошел от них! Живо! У тебя нет шансов — ты один, а нас десять! Сдавайся и не корчи Рэмбо!
Я не выдержала и подалась к Джошу на рожон.
— На твоем месте, Финчер, я бы молчала!
— Кэм, давай мне руку — отвезу тебя домой.
— Я не хочу в твой дом! Мое место здесь — рядом с Марсом и Робби!
— Робби? — ухмыльнулся человек, которого я по глупости называла раньше мужем. — Какой еще Робби? Этот сопляк у тебя на руках?
— Этот мальчик — мой родной сын! — выкрикнула я достаточно громко, чтобы это все услышали. И Дороти с ее мужем. И большая часть полицейских вокруг. Все. И в первую очередь сам Джош — для него это тоже было сюрпризом.
— Твой что?
— Какой же ты ублюдок, Джош! Ты и правда думал, что со мной можно так играть?! Решил, что если я беременна от Марса, то ты можешь просто взять и отнять у меня ребенка, чтобы он тебя не раздражал своим существованием?! Тебя просто бесил тот факт, что я как-то связана со своим сводным братом даже после его заключения в тюрьму! ДА! — орала я на блеклую реальность своей прежней жизни. — Я ВЛЮБИЛАСЬ В СВОЕГО СВОДНОГО БРАТА И ПО-ПРЕЖНЕМУ ЕГО ЛЮБЛЮ!
У Дороти челюсть отвисла от услышанного:
— Боженьки правый… Какой кошмар…
— То, что ты называешь любовью, Камилла, — доказывал мне Финчер, — это никакая не любовь! Это стыд и позор для всей твоей семьи! И если бы не я, то тебя бы никто при здравом уме не рассматривал как…
— А тебя я никогда не любила!
Теперь уже у Джоша сбилось дыхание.
Такие простые слова заставили его опешить. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но звука не было. Ему было стыдно, что коллеги все это наблюдают. В таких обстоятельствах шериф не выглядел крутым. Он был похож на… чмо. Реальный кусок старого, никому ненужного дерьма.
Неудачник.
— Даю тебе последний шанс все замять, Камилла…
— Ты угрожал мне, шантажировал меня, заставляя подписать обвинения против Марселя Дробински! Пускай все услышат, какой ты честный и порядочный коп! Ты отнял у меня любимого человека, загнал в глухой угол, окружил меня забором, чтобы я не сбежала! Ты мучил меня в четырех стенах! Но и этого тебе показалось мало — ты отнял у меня еще и сына! — орала я как сама не своя. А Джош все слушал с каменным лицом. Он просто ждал, пока я закончу. А потом все будет так, как решил именно он сам. Ни шагу в сторону, а то расстрел. — Ты соврал мне о смерти ребенка! Жалкий ублюдок! Ты бросил моего родного сына в интернат, как будто он чужой! А он не чужой! Я тебя ненавижу, Джош Финчер! НЕ-НА-ВИ-ЖУ!
— Ты закончила?
— И вся эта ложь, вся эта боль была лишь только за то, что я любила Марса и люблю его до сих пор! А тебя я никогда не любила! Как раз это тебе и не давало покоя! — продолжала я бить его правдой в самые болезненные точки. — Потому что я была холодна с тобой, притворялась парализованной психическими проблемами, хотя на самом деле я просто не хотела тебя! Никогда! Ты меня никогда не возбуждал как мужчина, ты мне был чужой! И я тебя, — повторила я уже в который раз, — никогда… не… любила. И тебе не понять сейчас то, что чувствую я.
— Кончай уже цирк, бэйби. Отдай малого, отойди от бандита и марш ко мне в машину. А то я долго цацкаться не стану.
— Хочешь упечь меня за решетку, как Марселя — закрывай! Давай, чего ты ждешь?! Хочешь стрелять в меня — камон, шериф! Убей меня! Прикончи! Сделай это у ребенка на глазах! Пускай он знает, какая сволочь — Джош, мать его, Финчер! Он гораздо хуже Марселя Дробински, который всего лишь слушал свое сердце и делал так, как оно ему велело…
И Дороти, и ее напуганным соседям, да и самому шерифу, на которого я потратила лучшие годы своей жизни — всем им казалось, что мы обречены. Что нас посадят или застрелят. А Робби снова попадет в детский дом.
Вот только я знала секрет происходящего. Надо было просто тянуть время. Вот я и дала волю словам. Выговорила наболевшее, заставила Финчера почувствовать стыд. А теперь…
Теперь пришло время уходить. Здесь нам делать нечего.
— Бросайте стволы, мусора, — сказал Марсель и нацелил на Джоша пистолет. Он отошел от нас с ребенком. Но был уверен в позиции. Ведь бандитский ствол был не только у него. — Ребята, отберите эти пукалки! Осторожно, чтобы ничего не стрельнуло!
Подмога успела.
Полиция окружила нас, а группировка Марселя окружила их. И людей в банде Дробински было больше. Намного больше. Копам ничего не оставалось, кроме как сдаться. Никто не посмел ослушаться — все бросили оружие на землю, опустились на колени, позволили бандитам завладеть ситуацией.
Не стал исключением и Джош.
Марс подошел к нему и со всего размаху дал по морде. Врезал так сильно, что шериф закашлялся. Уверена, не будь здесь сына, он бы продолжил это делать. Марсель бы превратил врага в котлету. Но он даже сейчас был более человечен, чем мой законный супруг.
— Зря я тебя пощадил, — говорил отец моего единственного ребенка. — Надо было пристрелить как собаку. Но теперь я этого не сделаю. Не здесь. Не на глазах у сына. — Марс схватил его за шиворот и поднял с земли так высоко, что Джош начал хрипеть. — Забудь о ней. Ты ее не достоин. Она тебя никогда не любила… А теперь мы уходим. Я забираю сына и Камиллу. Они будут со мной, — проговаривал Марсель свою часть сделки. Это было очень важно. Лучше Финчеру прислушаться и не забыть ее условия. — А если ты или твои ряженые дружки попытаются приблизиться к нам хотя бы на ярд — я не буду ждать. Я выстрелю первым и убью любого, кто захочет снова отнять у меня мою мечту.