Его зовут Ангел

Милтон Анна

– Не беспокойтесь. Тут головы Эйнштейна хватит на двоих, - говорит он.

Мне достается левый глаз Эйнштейна. Виолетте Александровне - его загадочная улыбка. А Виктор Валерьевич довольствуется носом.

Ох, бедный Эйнштейн. Всего разобрали по частям.

Торт как раз такой, какой я люблю. Бисквитный, с кремом и сгущенкой.

Я давно так не наедалась, как сегодня. Точнее, я в жизни столько не ела! В конце праздничного ужина я, довольная и сытая, откидываюсь на спинку стула и тяжело вздыхаю.

–

Теперь я смело могу не есть еще дня три, - бормочу я.

Ангел устало смеется и начинает поглаживать свой живот.

– Это точно, - соглашается Егор и снимает очки, чтобы потереть глаза.

Чтобы не болтаться без дела, пока Ангел и Егор изучают и обсуждают антигравитационный шар, я вызываюсь помочь Виолетте Александровне с уборкой стола. Я ухожу на кухню и занимаю место у раковины. Через мои руки проходит гора посуды, но когда мама Ангела присоединяется ко мне, справляться намного легче.

– Как тебе ужин?
– интересуется женщина, вытирая полотенцем очередную тарелку.

– Все было замечательно, - улыбаюсь я.
– Особенно удивил торт.

Виолетта Александровна смеется и кивает.

– Да. Ангел чуть с ума не сошел!

Мы смеемся вместе.

– А что вы ему подарили?
– спрашиваю я.

– Телескоп, - отвечает Виолетта Александровна.

Я смотрю на нее широко распахнутыми глазами. Ого! Телескоп! Ничего себе! Теперь Ангел может наблюдать и за звездами и планетами… Потрясающий подарок. И, должно быть, очень дорогой. Но я знаю, что Виктору Валерьевичу и Виолетте Александровне не жалко любых денег для того, чтобы сделать своего сына хотя бы чуточку счастливее.

– Ангел так обрадовался подарку, - улыбается женщина.

Я бы тоже обрадовалась телескопу…

Я улыбаюсь ей в ответ.

Мы домываем посуду, и прежде, чем покинуть кухню, Виолетта Александровна останавливает меня.

– Спасибо тебе, Августа, - говорит она.

– За что?
– удивленно спрашиваю я.

– За то, что ты есть у Ангела.

– О…

– Благослови тебя Господь, милая, за все, что ты делаешь для него, - Виолетта Александровна снова обнимает меня, на этот раз крепче.
– Я не устану благодарить тебя и Бога за то, что ты спасаешь моего сына от отчаяния.

– Не только я… - бормочу растерянно я, не понимая, что именно говорю.

Женщина отстраняется и кладет руки на мои плечи.

– Ты, и только ты, - повторяет она.
– Я вижу, как Ангел смотрит на тебя, и, поверь мне, милая, ты для него не просто друг. Ты больше. Даже мы с мужем не занимаем столько места в его жизни, как ты. Он любит тебя. Сильно. По-настоящему.

Мои губы сами собой расплываются в улыбке.

– Я тоже, - шепчу я и понимаю, что сказала лишнего. О. Нет. Я только что дала понять маме Ангела, что люблю его… Ой-ой-ой-ой.

Я опускаю голову, чтобы спрятать покрасневшие

щеки.

Виолетта Александровна мягко смеется.

– Я знаю, Августа. Я знаю, - говорит она.
– А так же я знаю, что вы, ребята, нуждаетесь друг в друге, как в воздухе. Поэтому не теряйтесь, держитесь всегда вместе, что бы ни случилось, потому что жизнь, милая, может устроить вам любые испытания.

Я осторожно смотрю на женщину и поджимаю губы.

– Ладно, пойдем, - говорит Виолетта Александровна и весело подмигивает мне.

Она потрясающая женщина и мать.

Мы возвращаемся в гостиную.

– Августа, - зовет меня Ангел, - пойдем в мою комнату.

Я переглядываюсь с Виолеттой Александровной, которая с лукавой улыбкой смотрит на меня, и иду за Ангелом и Егором. Как только мы входим в просторную комнату Ангела, где без света темновато, то в глаза сразу бросается новый телескоп. Я впервые вижу телескоп вживую.

– Это классная штука!
– хвалит Егор, сразу идя к телескопу.

Ангел катится в кресле за ним.

– Я уже жду не дождусь ночи, чтобы посмотреть на звезды, - с энтузиазмом говорит он.

– Ну почему звезды ночью?
– стонет Егор.
– Если бы они были днем, то я бы смог прийти к тебе и увидеть их.

Ангел смеется.

– Какая же ночь без звезд?
– говорит он.
– И вы можете остаться у меня, если хотите.

– Если нас отпустят, - поправляет Егор и смотрит на меня. Я пожимаю плечами.
– Я могу позвонить, но не уверен, что получится.

Ангел подбадривающе хлопает его по руке.

– Я могу попросить маму позвонить вашим родителям, - предлагает он.

В таком случае, меня точно отпустят.

Поскольку у меня не было друзей, то, следовательно, не было ночевок вне дома. Поэтому идея остаться ночь у Ангела вызывает у меня бурю положительных эмоций. Но… во что мне переодеться, когда я буду ложиться спать? И где я буду спать? И вообще, согласятся ли родители Ангела на то, чтобы мы с Егором остались здесь?

– Ни о чем не волнуйтесь, - уверяет нас Ангел и катится к двери.
– Я сейчас все улажу.

Он выезжает из комнаты, и мы с Егором остаемся одни. Егор начинает изучать со всех ракурсов телескоп, а я стою там, где стояла, и не шевелюсь.

Через несколько бесконечных минут Ангел въезжает в комнату с высоко поднятыми руками и радостно сообщает:

– Ночевке быть!

– Правда?
– удивляется Егор.

– Мама обо всем договорится, - Ангел катится влево, чтобы включить в комнате свет, и едет к телескопу. Он уже освоился с инвалидным креслом.
– Так что эту ночь мы посвятим подробному изучению телескопа и попробуем увидеть в небе хоть что-нибудь. А еще, - он с улыбкой поворачивает голову в мою сторону, - мы будем слушать новую пластинку.