Шрифт:
Глава 1. Клаустрофобия
Огромный доисторический лифт, неровно выкрашенный бежевой краской, извлеченной, наверное, еще из советских запасов, неожиданно громко лязгнул, потом жалобно скрипнул и остановился.
– Гм, приехали?
– Антон с сомнением бросил нахмуренный взгляд на свою случайную спутницу и почувствовал, как у него внутри предательски екнуло сердце.
Девушка пожала плечами:
– Я в первый раз на таком лифте...
– пробормотала она смущенно.
Антон безуспешно подергал массивную железную
– Черт!
– выругался Антон, чувствуя, как ворот рубашки начал сдавливать горло.
– Похоже, мы застряли...
Девушка в ответ только молча вздохнула.
Антон достал из кармана брюк телефон и попытался набрать свою помощницу Веронику, но устройство наотрез отказалось куда-либо звонить, сообщив об отсутствии сети. Антон нервно расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и громко крикнул в место стыка дверей:
– Эй, есть там кто?
Какое-то время ответом была тишина, но Антон повторил свой зов и наконец обеспокоенный незнакомый голос ответил:
– Вы в лифте? Застряли?
– Ну да!
– раздраженно ответил Антон.
– Вытащите нас поскорее!
– Сейчас-сейчас!
– поспешно заверил его голос и послышались торопливые удаляющиеся шаги.
Антон вздохнул с некоторым облегчением, но все равно чувствовал приближение панического страха в своем сердце. Девушка, стоявшая рядом с ним, переминалась с ноги на ногу, явно чувствуя себя неловко. На ней была странная и смешная темная юбка длиной чуть ниже колена с узорами из индийских огурцов, вышитых грубой строчкой яркими нитками. Какое-то время Антон невольно разглядывал этот рисунок: его болезненное сознание, поглощенное накатывающими волнами безысходности, цеплялось вниманием ко всем подряд незначительным деталям. Он старался дышать ровно, но руки - его дрожащие руки, не знающие покоя - они выдавали его состояние, и чтобы хоть чем-то их занять, Антон стал расстегивать пиджак. Мало того, что он страдал клаустрофобией - он еще и ужасно стыдился этого своего "недомогания", и страх быть разоблаченным, на пару с самой боязнью замкнутых пространств, составляли чудесный тандем, в народе называемый порочным кругом.
Чувствуя, что у него начинает кружиться голова от созерцания переплетающихся огурцов, Антон перевел взгляд на ничем не примечательную однотонную белую блузку девушки и вдруг наткнулся на бэйдж на ее груди, гласивший: "Нина Толкунова, оператор колл-центра", и ниже - название его компании - SkyLine.
– Вы работаете у нас?
– спросил он удивленно.
– Да, - скромно кивнула Нина.
– Я думал, что вы сотрудник дома престарелых...
Девушка смущенно потупилась:
– Да, я, наверно, не очень современно выгляжу...
– пробормотала она.
– Больше похожа на сиделку, чем на сотрудника IT-компании...
– Нет-нет, я не это хотел сказать, - попытался забрать свои слова назад Антон, хмурясь и расстегивая вторую пуговку рубашки.
– Просто... просто тут ведь никого из наших нет, кроме меня...
– ... и автора идеи, - закончила за него Нина.
– Вы - автор этой идеи?
– изумился Антон. А впрочем, вполне на то похоже...
– Да, - кивнула девушка.
– Мне всегда хотелось хоть
– Для меня это тоже было неожиданностью, - пробормотал Антон, снова мысленно ругая себя за бестактность. Это все фобия - это из-за нее у него слетает с языка все, что на ум приходит!
Однако Нина не обижалась, а только смущалась:
– Я знаю, это тоже несовременно, да и как может повлиять на имидж компании...
– Только не подумайте, что мне не нравится ваша идея!
– поспешно перебил ее Антон.
– Идея замечательная, просто обычно наш комитет выбирает что-то... более тусовочное...
– Да, - кивнула Нина, - может быть, это и правильно, ведь цель SkyLine - не облагодетельствовать стариков нашего города, а заработать денег, и тут тоже нет ничего постыдного, бизнес всегда создается с такой целью... И поэтому какая-нибудь более яркая, шумная и молодежная акция была бы уместнее...
Антон внимательно посмотрел на ее залитое смущением лицо - не красивое, даже симпатичной он ее бы не назвал, но было что-то приятное в тембре ее голоса и манере выражаться. Тут где-то снизу или сверху - точно не понятно - что-то снова громко лязгнуло, лифт даже слегка дернулся, но дальше не поехал.
– Что там такое?
– громко, грозно спросил Антон.
– Простите, Антон Викторович!
– отозвался голос Вероники.
– У них мастера нет сегодня, он выходной! Они его вызвали, но когда он приедет, точно неизвестно, а без него починить не смогут.
– Черт бы их побрал!
– процедил сквозь зубы Антон, и это было самое мягкое ругательство в адрес руководства и технического персонала дома престарелых, какое он смог достать из своего арсенала. Вообще, вся эта акция, посвященная очередному дню рождения компании, была одним сплошным промахом. Ну кому интересно, сколько они подарили этим заброшенным старикам ночных горшков? Он сразу сказал, что резонанса не будет и это просто деньги на ветер, но комитет заладил свое: налоговые льготы, экономим бюджет... им бы лишь бы сейчас премии себе раздать побольше, а будущие продажи их не колышат!
– Вы можете хотя бы открыть дверь, чтобы я вылез?
– в отчаянии спросил Антон, снова чувствуя, как грудь ледяной рукой стискивает страх.
Несколько секунд приглушенного шушуканья - и катастрофический вердикт:
– Нет! Они так сделаны, что только если варить...
– Так варите, мать вашу!
– взревел Антон, краем глаза заметив, как вздрогнула Нина, как она плотнее прижала к себе свою дурацкую детскую сумочку.
– Это дольше, чем дождаться мастера, - печально ответил голос Вероники, и Антон понял, что ему, похоже, придется пропадать.
Он принялся мерить лифт шагами, что было затруднительно из-за стоявшей посреди него тачки с возвышающейся на ней высокой пирамидой подарочных косметических наборов. Один раз Антон задел рукой Нину, потом споткнулся о тачку, чуть не упал и в отчаянии прижался спиной к стене лифта, тяжело дыша. Его всего трясло, на лбу выступили капельки пота.
– Если не секрет, - вдруг заговорила Нина, - сколько вам лет?
Антон нахмурился, отер лоб ладонью, посмотрел на руку в отчаянии, потом повернулся к девушке: