Ехал грека через реку
Шрифт:
Адаму нельзя будет его оставить себе — иначе у мамы снова все заболит: голова, желудок, сердце.
— Папа же!
Сквозь сон, он попытался понять, почему столько отчаяния в детском голосе.
Папа? Кто папа?
Адам открыл глаза. Ева трясла его за плечи, но её сил не хватало, чтобы полноценно встряхнуть его.
Он, Адам, папа, и, кажется, его впервые в жизни так назвала собственная дочь.
Однако радость быстро сменилась испугом.
— Что случилось?
— Ася! —
Адам послушно встал с кровати и последовал за девочкой.
Из ванной комнаты сквозь дверь слышался звук текущей воды и рвоты.
— Ася, — крикнул Адам, — мне вызвать врача?
— Ничего… не делайте! Отстаньте! — крикнула она в ответ.
Ева заплакала, и он подхватил её на руки.
— Все будет хорошо, — сказал он как можно спокойнее. — Это ребенок внутри твоей няни капризничает.
Дочь смотрела на него круглыми серьезными глазами, засунув палец в рот. Потом икнула. Крупные слезы текли по её щекам.
— Ей нужно… мы сделаем чая, да? — решил Адам и направился на кухню.
— Ребенок капризничает? — переспросила Ева недоверчиво. — Из-за этого Ася болеет?
— Ага, — ответил Адам, включая чайник.
Его дочь нахмурилась.
— Я никогда не буду капризничать, — решила она.
— Молодец, — Адам посадил её на высокий стул, — с другой стороны, ты уже самостоятельная личность, имеющая право на самовыражение… — что он несет! — Ладно. Ася тебе потом все сама объяснит.
Она наблюдала за ним с недоверчивостью.
В холодильнике были мята и лайм. Почесав в затылке, Адам залил их кипятком. Обернувшись, он обнаружил, что Ева исчезла.
Разумеется, она сидела под дверью в ванной и громко икала.
— Не переживай так, — сказал Адам, досадуя, что ему, великому гуру коучинга, никак не найти нужных слов, чтобы успокоить одну маленькую девочку. — С твоей няней все будет в порядке.
— Ничего не будет, — сердитая Ася распахнула дверь, Она была бледной, с мокрыми волосами и лицом. Ворот футболки тоже был влажным. — Посмотрите, до чего вы довели ребенка! Что это такое — икота?
Как будто Адам силой заставил свою дочь икать!
Ева поспешно обхватила руками ноги своей няни, запрокидывая голову вверх.
— Я абсолютно здорова, — объявила ей Ася, однако не взяла, по обыкновению, её на руки.
— Твой ребенок капризничает, — воскликнула Ева сердито. — Почему он такой капризный! Плохой ребенок!
Ася окинула Адама уничижительным взглядом.
— Он не капризничает, а просто растет. Представь, что ты проглотила целую планету.
— Никто не может проглотить целую планету, — возмутилась Ева.
— Я заварил лимон с мятой, — вмешался Адам, —
— Вот еще, — Ася осторожно отцепила от себя руки Евы и, держа её ладошки в своих, направилась к кухне. — Я умираю от голода. Хочу бутерброд с колбасой.
— В этом доме нет… колбасы, — содрогнулся Адам. — Но есть холодная отварная говядина.
— Или я хочу шаурму, — мечтательно продолжала Ася.
— Что такое шаурма? — спросила Ева.
— То, что тебе категорически запрещено, — быстро сказал Адам.
Ася открыла холодильник и душераздирающе вздохнула.
— В этом доме можно умереть с голода!
— Вас только что выворачивало наизнанку. Как вы вообще можете сейчас думать о еде? — удивился Адам.
— С вожделением!
— Сядьте за стол и не путайтесь под ногами, — велел он и, положив руки на плечи Аси, усадил её на стул. Ева немедленно вскарабакалась к ней на колени.
— Никто не может проглотить целую планету, — повторила она, растревоженная такими нелепостями.
— А я смогла. Спорим, что тебя тоже стошнит, если в твоем животе будет прыгать целая планета.
— Ваши бутерброды, — Адам поставил перед ними тарелку. Ася заглянула под листик салата, опечалилась при виде говядины и потыкала пальцем в ржаной хлеб со злаками.
— А батона нет?
Он закатил глаза.
— Я иду спать, — объявил Адам и не тронулся с места, глядя на то, как Ася вгрызается крупными зубами в бутерброд. Ему вдруг тоже захотелось есть.
— И что? На планете внутри тебя мильон мильонов людей? — с вызовом спросила Ева.
— Моя планета сама человек, — пробормотала Ася с набитым ртом.
— Хватить морочить голову моей дочери!
— Йес, сэр!
С бутербродом в руке и Евой подмышкой, Ася направилась в спальню.
— Не ешьте в кровати, — следуя за ней, наставлял её Адам. — Я не хочу спать среди крошек.
— А я вообще не понимаю, почему вы спите вместе с нами. У вас же где-то была своя спальня, — независимо ответила Ася, ловко подцепила с полки какую-то книжку и продолжила свое движение.
Адам забрал у нее и книжку, и Еву, но на бутерброд решил не покушаться.
«Кто в животике живет», — было написано на обложке.
— Ни одной приличной книжки про беременных нянь, — скорчила гримаску Ася, забираясь под одеяло.
Все еще насупленная Ева вывернулась из рук Адама и устроилась на свое место подальше от отца.
— А вы спите, — велела ему Ася, — вам уже скоро на работу вставать.
И она нацепила ему на глаза свою маску с единорогами.
Ася проснулась поздно и, не открывая глаз, пошарила по кровати, нащупывая Еву.
Не нащупала.