Эхо былой вражды
Шрифт:
— Я тоже так считаю. Ты понимаешь, для чего он пошел на такую наглую ложь?
— Для чего?
— Чтобы столкнуть нас с тобой лбами.
— Вот подлец! Не ожидал от него такой наглости, — сокрушенно, как бы сожалея, что приходится разочаровываться в человеке, которому верил и которого считал другом, заявил Серый.
— Я ему такой подлости в отношении себя не прощу, — нахмурился Бунтыл.
— А может быть, простим его? Чего человек по пьянке не наболтает? Возможно, он уже забыло своей брехне.
— А если нет? Мы что, должны ему позволить дальше поганить меня с отцом? Нет, дорогой мой
Когда Бунтыл поехал в Москву за товаром, Бугор дал ему пистолет Шпалы, предположив, что по дороге им придется кого-нибудь убить. Убитому Бугор советовал вложить в руку пистолет Шпалы, чтобы пустить работников милиции по ложному следу и отвести подозрение от настоящего убийцы. К. счастью, поездка в столицу прошла без трупов, поэтому просьба Бугра до сих пор не была выполнена.
Поднявшись из-за стола, Бунтыл открыл сейф, достал пистолет Шпалы и положил его на стол перед Серым.
— Ты должен помочь Ловкачу умереть какой-нибудь не очень насильственной смертью. Менты обязаны найти у него вот этот пистолет, на котором имелись бы его отпечатки пальцев.
— Почему именно я должен его ликвидировать? — с нескрываемым недовольством поинтересовался Серый.
— Видишь ли, я без проверки поверил твоему сообщению о Ловкаче. Поэтому из нас двоих у тебя больше оснований на приведение приговора в исполнение. Тем более что ты у него пользуешься особым доверием. У меня есть субъекты, желающие совершить убийство, но я им такой «чести» в отношении Ловкача позволить не могу.
Серый с неохотой взял со стола пистолет.
— Можешь меня не уговаривать, так и быть, управлюсь сам.
— Не забудь об его отпечатках пальцев на «дуре». Они мне очень нужны, — бросил вслед ему Бунтыл.
«Дорого мне обходится доверие Бунтыла, но так тебе, дураку, и надо, Бунтыл по-своему прав. Ему надо учить недоумков. Одного из них за длинный язык он ликвидирует. Другого, который тоже распустил язык, тогда как можно было просто забыть о разговоре, тоже учит. Как красиво он подставил меня! Что ни говори, а у Бунтыла, несмотря на его относительно молодой возраст, голова работает лучше, чем у меня. И трепа я от него никогда не слышал. Сколько раз определялся не с… против ветра, а дурака старого эти ошибки так и не научили уму-разуму. Когда-нибудь и голову свою потеряю», — думал расстроенно Серый, сидя на заднем сиденье «девятки», доставляющей его в кафе «Бирюса».
Глава 68
После обеденного перерыва старший следователь прокуратуры Иваненко был приглашен прокурором Дунаевым к себе в кабинет со всеми имеющимися у него в производстве нераскрытыми уголовными делами.
Выслушав Иваненко и как бы делая выводы из его сообщения, Дунаев произнес:
— Так ты говоришь, что убийство телохранителя Бугрова, ранение его жены совершено из одного и того же пистолета и что этот пистолет был найден у Худоярова, труп которого оперативники обнаружили на лавочке городского сквера?
Иваненко утвердительно кивнул головой и добавил:
— Худояров среди зеков города был известен под кличкой Ловкач. Это ловкий квартирный вор, был судим пять раз, но не менял своей «профессии».
— В выводах специалистов ты сомневаешься?
— Нет.
— Так почему ты не хочешь считать установленным фактом, что все твои нераскрытые преступления совершены Худояровым?
— Виктор Степанович, личность Худоярова не вяжется с такими преступлениями. Он профессиональный вор-домушник и вдруг ни с того ни с сего за один год превратился в матерого убийцу. Такого коленкора у зеков не бывает.
— Если рассуждать по-твоему, то можно договориться до того, что Худоярова кто-то убил и подложил специально для нас такие доказательства, как пистолет и пустая бутылка. Есть ли у нас с тобой основания считать, что кто-то убил Худоярова для того, чтобы в отношении его мы возбудили уголовное дело за умышленное убийство?
— У него на теле нет никаких телесных повреждений. Значит, нельзя говорить, что кто-то пытался насильно споить его этиловым спиртом…
— Верно рассуждаешь. Тебе также должно быть известно. что Худояров заядлый алкоголик и часто напивался до чертиков. Алкаши нередко по пьянке лишают себя жизни. А кто ему запрещал по пьянке убивать других?
— Никто.
— Я тоже так думаю, а поэтому объедини все свои нераскрытые дела в одно уголовное дело и прекрати. В связи с тем, что лицо, подлежащее уголовной ответственности, умерло. Ты как считаешь, в краевой прокуратуре согласятся с таким решением?
— Должны согласиться.
— Вот и действуй. Мы против своей совести не идем. Правда, у меня есть некоторое сомнение в отношении стопроцентной виновности Худоярова во всех этих преступлениях… Но факты — упрямая вещь, против них не попрешь. Если у нас когда-нибудь всплывет что-то весомое по этим делам в отношении других лиц, никто ведь не запретит нам поручить уголовному розыску проверить эти факты и при необходимости возобновить расследование.
— Я с вами полностью согласен, — хмуро согласился Иваненко. У него было больше оснований, чем у прокурора, сомневаться в правильности принятого решения, так как тот не был посвящен в его беседу с Бугром.
Иваненко, зная возможности Бугра, не исключал подтасовки им определенных фактов, которой он хотел бы оказать следователю медвежью услугу. Но, не имея возможности опровергнуть эту версию, Иваненко был вынужден руководствоваться и опираться в своей работе только на имеющиеся доказательства.
Чтобы лишить человека жизни, существуют если не тысячи, то сотни способов. Иваненко знал что очень трудно иногда отличить естественную смерть от умышленного убийства. Человек замерз, утонул в воде или в сыпучих грузах, захлебнулся рвотной массой, застрелился, попал под поезд отравился, повесился… Сам или ему помогли в этом? Тяжело, а порой невозможно провести четкую грань между самоубийством и умышленным убийством. Тем более что скупые цифры статистики свидетельствуют: количество смертей из-за собственной неосторожности в несколько раз превышает умышленные убийства.