Эхо былой вражды
Шрифт:
Все его жертвы были одинокими, не всегда красивыми, но обязательно очень богатыми. Своим внешним видом, хорошо подвешенным языком, на конце которого всегда были шутки и остроты, игрой на гитаре и прекрасными романсами он гипнотизировал нужных ему женщин. Брак был только гражданский, до регистрации в загсе он его не доводил. Женщины отдавали в его полное распоряжение не только свое полное любви сердце, но и все свое богатство. Когда Красавчик убеждался, что от его глаз не укрыто сожительницей ни одного медного гроша, тогда он «приступал к дележу» капитала. Он оставлял
Иногда его бывшие жены пробуждались от гипноза любви, преодолевая стыд и позор, сообщали о его проделках в милицию, требуя возврата своего добра и сурового наказания обманщика. По этой причине Красавчику пришлось четыре раза побывать в ИТК и там отдохнуть от своих любовных похождений.
Седина в его волосах свидетельствовала о том, что не такую уж легкую для себя «профессию» выбрал Красавчик. Но другой у него не было, а поэтому, освободившись из мест лишения свободы, он вновь брался за свое прежнее ремесло.
Его рассказы в ИТК о своих любовных похождениях веселили зеков. Многие верили им. Бугор не относился к их числу, считая сказкой и брехней.
И вот Красавчик собственной персоной предстал перед Бугром.
— Каким ветром тебя занесло ко мне?
— Специально приехал!
— Скрываешься от очередной своей марухи? Крышу надо или как?
— Ни то, ни другое, — успокоил его Красавчик, закуривая сигарету.
— Ну, тогда рассказывай, зачем я тебе понадобился.
— Понимаешь, у меня сейчас такой возраст, когда через несколько лет бабье перестанет на меня клевать, да и мне они уже по горло осточертели. Поэтому и решил закругляться и бросить у последней из них свой якорь. Моей последней подруге пятьдесят пять лет.
— Как я помню из бесед с тобой, ты никогда не опускался до такой дикости, чтобы твой объект был старше тебя.
— Я тогда тебе несколько преувеличивал. У меня были такие, что и в матери мне годились, а я на них все равно подженивался. Так что возраст последней моей дамы самый подходящий для меня.
— Что тебя в ней прельстило? Ты же не просто так на нее глаз положил.
— Конечно! У нее муж был капитаном-директором плавучего завода по переработке даров моря в разные консервы. В свое время он был замешан в уголовном деле Министерства рыбного хозяйства бывшего СССР. Как бы менты его ни трусили, но кое-что у него из капитала сохранилось. Отсидев свой срок, он примерно с год пожил и умер. Я женился на его вдове и не жалею.
— И брак с ней зарегистрировал?
— А как же! Баба ушлая, ее на мякине не провести. То муж сидел, то умер, застоялась и истосковалась по мужику. Передний сальник страшно пропускает, но я ему делаю постоянно ремонт. Она довольна, и я при деле.
— Послушай, Красавчик, ты чего ко мне приехал, всучить, что ли, хочешь?
— Почему ты так подумал?
— Расхваливаешь ее, как лошадь на базаре.
— Ты должен знать, откуда и что у нас появилось, иначе не захочешь сотрудничать. Думаешь, я тебя не знаю?
— Тогда приступай к делу, считай, что вступление уже было.
— А дело в том, что у нас с подругой имеется сто сорок семь царских червонцев. Это по настоящему времени огромный капитал.
— Я помню, когда червонец стоил сто пятьдесят — триста рублей, — сожалея о прошлом, вспомнил Бугор.
— Было дело, но сейчас червонец стоит не менее шестнадцати кусков. Мы решили их превратить в бабки, вложить в банк и жить на проценты. Чего им у нас лежать мертвым капиталом? Ты не найдешь нам на них покупателя?
— А почему ты именно ко мне обратился с такой необычной просьбой?
— Я тебя знаю и надеюсь, что из-за червонцев ты нас не угрохаешь. К другим я боюсь обращаться с такой просьбой, очко-то не железное. К тому же ты работаешь по-крупному и у тебя должны быть денежные друзья, которые могут стать клиентами на мою лису.
Пораскинув мозгами и быстро сориентировавшись, Бугор решил царские червонцы Красавчика из своих рук не упускать. Правда, он планировал пустить их на закупку новой партии товара в столице. Теперь надо было определиться, то ли покупать золото, то ли отказаться от этой затеи и продолжать заниматься уже известным и проверенным бизнесом, тем более что в универмаг надо было поставлять новую партию товара.
— На такое количество рыжего не так легко найти оптового покупателя. Если его продавать малыми партиями разным клиентам, то можно влететь в неприятную историю, вывести ментов на свой хвост. Поэтому надо найти оптового покупателя, — размышлял вслух Бугор.
— Я тоже так думаю, — согласился Красавчик. — Но где его взять?
— У меня в Краснодаре есть один подходящий клиент. Я могу с ним потрекать, но заранее сказать тебе о результате не могу. Так что если хочешь, чтобы я тебе помог, то придется подождать.
— Мы подождем.
— Тебе крышу надо?
— Мы с подругой остановились в гостинице.
— Там и живите. Я позабочусь, чтобы никто вас там не беспокоил. Обо мне со своей дамой не распространяйся. Я знаю тебя, но не знаю ее.
— Поэтому мы и остановились в гостинице.
— И правильно сделали, — похвалил Бугор Красавчика.
— Ты можешь мне для жены что-нибудь сказать о нашем клиенте? Иначе она меня своими расспросами в покое не оставит.
— Мы с тобой еще не договорились о цене рыжика и моих услуг, — напомнил Бугор.
— Какую плату ты хочешь за свое посредничество?
— Четыре монеты.
— Дороговато! Это больше чем два миллиона.
— Ну вот, ты уже начал со мной торговаться.
— Ладно, не буду торг устраивать. Скажи точно, сколько я могу получить за свой товар?
— Двадцать лимонов.
— Как думаешь, хватит мне их до косой?
— Смотря как будешь транжирить.
Почесав затылок. Красавчик решился:
— Хрен с тобой, пускай будет по-твоему! Все равно монеты не мои. Я скажу своей подруге о твоих условиях. Скорее всего она примет их.