Эхо Великой Песни
Шрифт:
Она борется за то, чтобы ни одной матери больше не пришлось видеть, как ее дитя отдает свою жизнь кристаллам. Ненависть здесь вряд ли уместна: такая женщина достойна восхищения и уважения. Что до неудач, которые тебя угнетают, то не все войны легко выигрываются. Ты найдешь путь к победе, на то ты и подвижник-маршал. Меньшего я от тебя не жду. Повернись-ка.
Раэль перевернулся на спину, а Мирани сбросила платье на траву и легла на мужа.
— Откуда ты только набралась такой твердости? — улыбнулся он, поглаживая ее плечи.
— Вышла замуж за солдата, — сказала она и поцеловала его.
— Риск слишком велик, — сказал Ро Талабану.
Софарита молча, задумавшись о чем-то, сидела на траве.
Солнце пригревало их, в воздухе пахло жасмином. Прибытие капитана не обрадовало Ро — он заметил, как просияла Софарита, когда тот появился.
— Мне сдается, это единственная наша надежда, подвижник, — возразил Талабан.
— Расскажи еще раз, что ты узнал от горбуна. Во всех подробностях, — вступила в разговор Софарита.
— Я мог бы рассказать всю его жизнь, только проку нам от этого мало, — улыбнулся Талабан. — Важно то, что Королева Кристаллов вовсе не намеревалась переносить часть своего континента в наш мир. Она хотела всего лишь поставить плотину, против приливной волны и переместить свои города в более умеренный пояс собственного мира. В результате она открыла врата между мирами. Это бы еще ничего — беда в том, что она неплотно закрыла эти врата. Громадные силы действуют на кусок перенесенной земли, пытаясь вернуть его обратно. Королева тратит невероятное количество энергии только на то, чтобы удержать свою страну на месте. Вот для чего ей нужно столько человеческих жизней — и вот почему она так боится вас, госпожа. Ведь вы способны забрать часть необходимой ей энергии. Пока вы здесь, ей, собственно, нечего опасаться. Раэль сказал мне, что не берет с собой кристаллы, когда встречается с вами, а оставляет их в Совете. Вы действуете на них и там, но не в такой степени. Я думаю, что если мы отправимся на запад, в страну Королевы Кристаллов, вы сможете подорвать силу Алмеи. Тогда алмеков, возможно, засосет обратно во врата.
— Только тех, кто остался дома, — рассеянно заметила Софарита.
— По-вашему, я не прав?
— Нет, ты прав, только вперед забегаешь. Я еще недостаточно сильна для прямой атаки на Алмею. Сначала я должна помочь Раэлю разбить захватчиков здесь, а потом уж думать о путешествии за море. Давайте поговорим о более приятных вещах. Твой сад очень красив, Ро.
— Спасибо. Он, правда, не так хорош, как у Вирука, но приносит мне много радости. Я всегда любил смотреть….
— Ушла, — сказала внезапно Софарита. — Алмея была здесь и слышала нас. Скоро она вернется опять. Времени у нас мало — обсудим план атаки.
— Значит, вы поддерживаете меня? — спросил Талабан.
— Да. Иного пути у нас нет. Но как только мы отплывем, она узнает, что мы задумали, и наше путешествие станет крайне опасным.
— Она не всеведуща, — возразил Ро. — Она не знала о солнцестрелах, о потоплении своих кораблей, о том, что «Змей» придет на помощь Пагару. Талабана на перевале ей тоже не удалось подстеречь.
— Она знает все, — поправила Софарита, — но в своих действиях вынуждена полагаться на других. Одно дело — уведомить военачальника, что через перевал пройдет вражеский отряд, и совсем другое — руководить ходом последующей битвы. Ее полководец Кас-Коатль держит с ней связь через кристаллы, которые носит на поясе. Алмея сообщает ему, что через перевал пройдет полсотни воинов, и он посылает против вас двух своих капитанов, но они-то с Алмеей не связаны. Так же и с солнцестрелом. Кас-Коатль полагает, что уничтожит сухопутное орудие до подхода «Змея», но ошибается в своих расчетах. Ей известны все наши слабые стороны, вы уж мне поверьте. Сила наша в том, что на выполнение ее приказов требуется некоторое время. Решено: плывем на запад. Я сама выберу место для высадки и никому не назову его, пока мы не подойдем совсем близко.
— Я плыву с вами, Софарита, — сказал Ро.
— Ты не воин, друг мой. Что ты будешь там делать?
— У меня есть другие таланты, которые тебе пригодятся.
— Хорошо, пусть будет так. Мы отплываем в полночь.
Вирук сидел в открытом экипаже, обхватив за плечи горшечника.
— Вот это — большая библиотека, — показал он.
Садау никогда еще не видел такого здания. Он восхищался царским дворцом в Мораке, но по сравнению с этим дворец Аммона был похож на глинобитную хижину. Большой карниз у входа поддерживали две статуи тридцатифутовой вышины, на карнизе сидел, простирая руки, каменный человек. Подумать только, какие высокие дома бывают!
— Что это за царь там сидит? — спросил Садау.
— Наш четвертый Верховный Аватар. Или пятый, не помню. В этом здании триста комнат.
У дома стояла вереница повозок, и слуги вносили в библиотеку сундуки.
— Что там внутри, сокровища? — спросил Садау.
— Своего рода. Это самое прочное строение в Эгару, поэтому жены и дети аватаров перебираются сюда. Вот что; хочешь увидеть нечто особенное?
— Особенное? А смертоубийства там не будет?
Вирук с улыбкой потрепал горшечника по спине.
— С чего это пришло тебе на ум?
— Так ведь голову-то я не доставил. Убежал и спрятался.
— По-твоему, я так жажду твоей смерти, что нарочно нанял фаэтон, чтобы отвезти тебя на казнь? Полно, горшечник. Если б я хотел тебя убить, то давно бы это сделал.
— Благодарствую, господин. — Садау припомнил, как они встретились на дороге с Бору. Вирук, улыбнувшись купцу, достал кинжал, прыгнул в повозку, сгреб Бору за волосы и запрокинул его голову назад. Кинжал уже коснулся горла, но тут царь крикнул:
— Не убивай его, Вирук, это мой человек!
Аватар, помедлив, спрятал клинок, сел рядом с Бору и положил руку ему на плечо — вот так же, как теперь на плечо Садау.
— Рад видеть тебя снова, Бору, — с широкой улыбкой сказал он. — Как дела?
Садау содрогнулся, вспомнив об этом. Этот аватар безумен, а он, Садау, едет с ним одни боги знают куда.
Фаэтон свернул с широкой проезжей улицы на обсаженную деревьями дорогу, ведущую к зеленому холму. Дома здесь были немногочисленны, зато роскошны, а самым лучшим, как Садау и полагал, оказался дом Вирука.
Экипаж остановился перед мраморным фасадом. Вирук слез, расплатился с возницей, провел Садау через весь дом и сказал, распахнув дверь:
— Смотри!
Садау во все глаза уставился на чудесный сад, радующий взор красками и ароматами. Таких цветов он еще не видывал и стоял как вкопанный, точно в райские кущи попал.
— Ну как? — спросил Вирук.
— Рай, да и только, — прошептал Садау, ступив на мощеную дорожку. Широкие ступени вели к садовой горке, по обе стороны от них стояли большие горшки с цветами.