Эхо войны.
Шрифт:
Он поднял на меня взгляд, под которым щеки непроизвольно вспыхнули от стыда.
А ты сильнее, чем кажешься.
— Там… — я провела ладонью по лицу, стирая краску. — Мора в крайнем от окна садке. Сгодится в качестве… бульончика для болезных.
— А потом?
— Ничего потом! Пластика у Ремо на саван попросишь… Он не жадный, даст.
Я застегнула последнюю пуговицу и посмотрела на парня. Звезда, ну что это я, в самом деле… С голодухи, не иначе.
— Я буду подавать прошение об отмене карантина. А не завизируют —
Я накинула куртку и вышла в медпункт.
— Ремо, зачем ты его выпускаешь?
Одна из двух светловолосых голов, склоненных над компьютером, повернулась ко мне.
— Парша у него вроде бы прошла, и я подумал, что для тебя это уже не проблема… Что–то случилось?
— Нет, но случится, — остановилась рядом с братьями. — Мертвяк согласился прийти?
— Да. Но на это мы убили больше часа. Боюсь, у Рутты сейчас истерика, — Ремо смущенно потер лоб.
— Как, впрочем, и всегда. Главное — он придет. Во сколько?
— Ближе к первой дневной вахте.
— Итого — два часа на завтрак, — я присела к столу, на котором ремены оставили мою порцию. — Знала бы — поспала еще.
Ремо покачал головой:
— Еще не прошло даже недели. Комендант не согласится.
— Если он не согласится, мы будем иметь труп. Либо его, — я кивнула на дверь перевязочной, — либо кого–то из вас. Я, увы, ему не по зубам.
— Но почему?! — брови Тайла поползли вверх.
— Почему? — я воткнула вилку в отбивную. — Если интересно, загляни в соседнюю комнату, и посмотри, что он там делает.
Я принялась нарезать мясо, прекрасно зная, что обнаружит в перевязочной ремен — скелетообразную фигуру, скорчившуюся над садком с мечущейся морой. Которой, к слову сказать, надолго не хватит.
Через минуту Тайл вернулся со странно ожесточенным лицом. Упал на стул:
— Ну, детишки, ну, удружили…
— Не сказочный, но, тем не менее, вампир… — кивнула я, прожевывая отбивную. — Энергетический. Так что мы будем, очень будем просить снять карантин. Иначе, как я уже говорила, появятся трупы.
— А потом они не появятся? — Тайл внимательно посмотрел на меня.
— Не появятся. Он столько не съест. В конце концов, здесь четыре тысячи солдат и служащих.
— Ладно, тебе виднее, — ответил за брата Ремо.
— Да. Мне виднее.
Комендант опоздал на час.
— Вы просили о личной встрече. Так что говорите быстрей — у меня мало времени, — сухо бросил он с порога. Тощий хвост раздраженно бил по нечищеным сапогам.
— Быстрей… — я криво усмехнулась уголком рта. — Как прикажете, фарр. У меня к вам…просьба.
— Просьбу можно было передать и в электронном виде. И если вы, фарра ватар, ради этого…
— Личного характера, — перебила я. — И до некоторой степени конфиденциальная.
— Я слушаю вас ровно пять минут, после чего ухожу. Если хотите, можете все это время объяснять свои мотивы.
— Великолепно. В таком случае я прошу снять карантин. Для пострадавшего тоже.
Торрили уставился на меня, явно не веря своим ушам.
— Вы окончательно свихнулись со своими божками?! До окончания карантина три недели! И это только для вас! Что же касается этого… пострадавшего, то пока мне на стол не ляжет отчет, в котором подробнейшим образом не будет написано, что он такое и откуда взялся, его никто не выпустит.
— Единственная болезнь, которой он страдает — это парша, которую, кстати, уже вылечили.
— Хотите сказать, что в остальном он абсолютно нормален?! — процедил комендант. Хвост снова хлестнул по сапогам. — Вы вообще соображаете, что говорите?!
— К сожалению — да, — без улыбки отозвалась я. — Скажите, фарр Торрили, какие распоряжения оставил офицер из Центра относительно найденного мужчины. Он нужен живым или нет?
— Что? — очень тихо спросил он, медленно приподнимая брови. Да, признаю, такая наглость поражала.
— Мне все равно, хотя Звезда и требует от меня сочувствия. Опасаюсь я за вас. За то, что не все равно будет вам. Когда он умрет, естественно.
— Причем здесь карантин? — процедил он сквозь зубы.
— Видите ли, фарр… — я подняла на него задумчивый взгляд. — Для нормального функционирования организма ему необходим контакт с разумными существами. Желательно — с соотечественниками.
Пауза.
— Судя по тому, что говорите об этом вы, а не доктор Точе, вы же за это и ответственны, — голос коменданта внезапно стал напоминать горный ледник. Опасно спокойный ледник.
— Вы сами в это верите?
— Вы в этом сомневаетесь?
— Не советую доверять непроверенным слухам. Вынуждена вас огорчить: энергетический дефицит — врожденный дефект организма, и никак не передается. Даже если бы я пожевала неаппетитную тушку этого мальчишки.
— «Энергетический дефицит» — вот как это теперь называется?
— Это всегда называлось именно так.
— А такие, как вы, всегда звались вампирами, не так ли? — бросил комендант.
— Мы когда–нибудь причиняли кому–либо вред?…
Пауза. Видимо, это полагалось как само собой разумеющееся.
— Вы думаете, я испытываю неземное счастье, давясь всеми теми гаденькими эмоциями, которые на меня вываливают на исповедях? Однако вытягиваю их, а не что–нибудь более приятное. Потому что хорошо воспитана. И потому что это моя работа.
— И только поэтому еще держитесь на этой службе. Если бы вы позволили себе питаться чем–то иным…