Екатерина Медичи. Любовница собственного мужа (Екатерина Медичи. Дела амурные)
Шрифт:
Но юная королева Шотландии об этом не задумывалась, она купалась во внимании, обожании и драгоценностях, которыми ее задарили новые родственники. Одни знаменитые черные жемчуга королевы, привезенные ею когда-то из Флоренции, чего стоили. Но для девушки, которая могла принести счастье или несчастье ее сыну, Екатерина ничего не жалела.
Позже, когда Мария Стюарт натворит дел в собственной стране и окажется за решеткой в Англии, ее сводный брат Джеймс Стюарт продаст этот жемчуг за полцены все той же Елизавете.
Марии и Франциску недолго пришлось наслаждаться
Но свадьба старшего сына была не единственной для королевской четы. В Испании умер ненавистный Генриху император Карл, оставив трон Филиппу, только что овдовевшему. Филипп уже вел переговоры о бракосочетании своего сына от первого брака Карлоса со старшей дочерью Екатерины и Генриха Елизаветой. Они были примерно ровесники – Карл и Елизавета, но о сыне Филиппа ходили самые разные слухи, говорили о странностях в его поведении и некоторой ущербности… Екатерине вовсе не хотелось отдавать дочь в Испанию, да еще и за больного Карлоса… Но политическая ситуация обязывала. В середине 1559 года все же должна была состояться эта свадьба.
Страшный поединок
2 апреля 1559 года в Като-Камбрези был подписан мирный договор между Англией, Францией и Испанией, перечеркнувший для Франции все ее завоевания последних десятилетий. Хотя ей был возвращен Кале, потеряно оказалось в несколько раз больше. Французы от мала до велика и от придворных до простых горожан открыто порицали короля, а еще больше его любовницу Диану де Пуатье, под влиянием которой Генрих II подписал этот позорный договор. На улицах престарелую красотку обливали грязью открыто, называя шлюхой, между ног которой провалилось столько французских городов. Народу и солдатам, с таким трудом завоевывавшим города, было наплевать на нестареющую красоту Дианы, тем более она не потеряла от этих уступок ничего, владения королевской любовницы были сохранены.
Подписание этого договора привело и к двум свадьбам – сестры короля, тридцатишестилетней романтичной старой девы Маргариты, и его тринадцатилетней дочери Елизаветы. Маргарита, славившаяся своей ученостью и мечтательным нравом, выходила замуж за приехавшего ради такого случая в Париж герцога Эммануила Филибера Савойского. А вот с замужеством Елизаветы вышла некоторая неожиданность…
Согласно первоначальному договору она должна была стать супругой сына испанского короля Филиппа II Карлоса, своего сверстника. Но вместо испанского инфанта в Париж прибыл герцог Альба, который спешно попросил встречи с королевской четой наедине.
У Екатерины упало сердце: если Филипп теперь, после стольких уступок, вдруг откажется от свадьбы сына и Елизаветы, позор будет слишком велик! Потому шаги Фернандо Альвареса де Толедо герцога Альба, идущего по коридору к комнате, где его ждали, словно впечатывались в мозг королевы. Елизавета – очень хорошая девушка, вполне достойная самого лучшего мужа, и не заслужила, чтобы судьба с ней так жестоко обошлась. Хотя Екатерина знала по себе, что судьбе неважно, достоин человек или нет. И все равно мать молила Господа о снисхождении к дочери:
– Избавь Елизавету от такого позора, Господи!
Герцог Альба был настоящим испанцем, высокий, стройный, с длинным узким лицом, карими глазами, пронзительный взгляд которых заставлял любого чувствовать себя виноватым, он с юных лет привык повелевать, прежде всего в армии, к тому же прекрасно сознавал древность своего рода и свои права на уважение и почитание. Позже Альба окончательно превратился в надменного изувера-фанатика. Но уже тогда высокомерие заставляло герцога держать голову высоко и смотреть на остальных сверху вниз.
Да, такому человеку можно поручить озвучить отказ от договоренностей по поводу брака Елизаветы с Карлосом…
Произнеся положенные слова приветствия и дождавшись, пока все присутствующие покинут комнату, оставив его наедине с королевской четой, Альба едва заметно усмехнулся и все же сказал то, чего так боялась Екатерина: король Испании Филипп расторгал помолвку между своим сыном Карлосом и дочерью Генриха и Екатерины Елизаветой… Королеве стоило больших усилий не выдать свои мысли, она сидела, опустив глаза и старательно изучая рисунок большого ковра на полу.
И все же ей пришлось вскинуть глаза на герцога, потому что закончил он фразу словами:
– …чтобы иметь возможность просить ее руки для себя!
На мгновение установилась тишина, было слышно только потрескивание свечей. Подняв глаза, Екатерина встретилась с чуть насмешливым взглядом Альбы.
– Если будет получено согласие, то Его Величество поручил мне быть его представителем на брачной церемонии и после нее.
Что и говорить, лучшее доверенное лицо для заочного брака король Филипп выбрать не мог! Но предложение оказалось столь неожиданным, что ни Генрих, ни Екатерина в первое мгновение даже не нашли, что ответить. Герцог понял их состояние и чуть поклонился:
– Полагаю, Вашим Величествам необходимо время, чтобы обсудить данное предложение?
У Екатерины мелькнула мысль: он настолько уверен в положительном ответе, что не упомянул о том, что будет, если откажут, как тогда с Карлосом? Но Альба и его король были правы, отказывать в сватовстве самому Филиппу, чтобы, возможно, остаться вообще без супруга… конечно, будет дано согласие.
Сама невеста, услышав такое предложение, едва не упала в обморок, Елизавета уже привыкла к мысли, что ей придется стать женой больного и немного странного Карлоса, но не мачехой же!
Испанский король Филипп II был уже дважды вдовцом, над его супругами словно тяготел какой-то рок. Хотя назвать полноценным супружеством второй брак Филиппа с английской королевой Марией Тюдор можно было с большой натяжкой. Тогда еще наследник престола, сын Великого Карла V женился на немолодой уже английской королеве по воле отца, жил в Лондоне только до тех пор, пока Мария не объявила, что беременна, а потом умчался в свои владения. Но с рождением ребенка вышел настоящий конфуз, потому что беременность королевы оказалась ложной, и после года обещаний разрешиться от бремени вот-вот пришлось признать, что просто «показалось».