Экипаж автобуса
Шрифт:
Когда утолили первый голод, присоединив к ужину по порции водки, снова началось обсуждение:
— Сколько у нас денег? — спросил Прокуда, — мне не очень интересно, но впереди нас ждёт торг с моряками, нужно знать сумму, на которую стоит ориентироваться.
Я о сумме понятия не имел, поэтому просто отдал объёмистый кошель Анечке, а она высыпала содержимое на развёрнутое одеяло и начала считать, постепенно ссыпая обратно.
— Кирилл, напомни, как выглядел Храм в твоих видениях? — попросил инженер. — Я тут вспомнил, что ты говорил о неких сущностях, живущих внутри Храма, тогда, как картограф упоминал жрецов,
— Храм очень велик, — задумчиво сказал Кирилл, напрягая память, — там есть террасы и холлы, широкие ступени к воротам и служебные помещения. На большом балконе приносят жертвы, так мне показалось. Но в сердце Храма, там, куда нет хода людям, а если и есть, то крайне редко, там обитают эти сущности. Я не понял, что это, меня в моём видении затянуло в открытую дверь, там стояла непроглядная темень, а в ней летали сгустки света. Иногда они походили на людей, а иногда были бесформенными. А ещё они говорили, все одновременно, и всех я слышал, голоса раздавались внутри моей головы, но я всё понимал. От избытка информации можно было сойти с ума, но, к счастью, длилось это недолго. Жрица прервала видение, думаю, она это сделала, чтобы спасти меня, не дать раньше времени испытать это.
— Сучка, — фыркнула в сторону Варя.
— Прекрати, — силач обнял её и прижал к себе, — так получилось, это было нужно.
— Здесь ещё трое неженатых мужиков, а ей ты понадобился, почему?
— Варвара, прекрати уже, — попросил инженер с улыбкой, — Кирилл поступил правильно, добыв для нас информацию, а жрицу эту он больше никогда не увидит. Пора его простить и забыть об этом инциденте.
Варя ничего не ответила, но отвернулась и надула губки.
— Вопрос, что предстоит делать нам? — высказался я, — говорить с местными жрецами, или ломиться в самое нутро Храма, на встречу с сущностями?
— И где гарантия, что жрецы нас пропустят? — добавил Умар, — вот правда, зачем им помогать каким-то приблудным?
— Незачем, — согласился инженер, — абсолютно. Скорее, они чужаков отволокут на алтарь и принесут в жертву. И богам приятно, и от проблемы избавятся.
— Ещё вопрос, — вспомнил я, — картограф говорил про парня с девушкой, что стало с ними?
— Могу только предполагать, — развёл руками Прокуда, — прошло двадцать лет, поэтому можно представить три варианта. Первый: они благополучно добрались до храма и вернулись домой. Второй: они погибли при попытке сделать это. Третий: после неудачи они остались жить в этом мире, поженились и завели детей, а теперь уже постарели и, возможно, уже умерли.
— Вот бы узнать, — я вздохнул, — может, они оставили какие-то записки? Дневник?
— А это мысль, — сказал, вдруг инженер, поднимаясь с места.
Он подошёл к большому камню светло-серого цвета, вынул из кармана какой-то металлический предмет и начал царапать по гладкой поверхности.
— Что это? — спросил я, внимательно наблюдая за его действиями.
— Бронза, — объяснил он, старательно вычерчивая крупную букву, ей можно писать по камню, как карандашом. Не знаю, насколько долговечной выйдет надпись, но вдруг поможет следующим бедолагам, провалившимся в этот мир. Постараюсь написать пожирнее.
Трудился он долго, часа три, мы уже укладывались спать, когда он предложил оценить его труд. В свете костра мы смогли рассмотреть витиеватое послание гипотетическим товарищам, по несчастью. Маловероятно, что кто-то это увидит, но попытаться всё же стоило. На светлой поверхности камня выделялись красивые чёрные буквы с металлическим блеском, Иван Петрович старался писать красиво.
«Иван Прокуда, Василий Филин, Умар Мусаев, Кирилл Дергачёв, Варвара Кривенцова, Ольга и Анна Сумины, мы случайно попали в мир Сумасшедшего Бога и теперь ищем выход, следуя к Храму Золотой Луны, что находится на другом континенте, неизвестно, что ждёт нас там. Мы знаем, что у нас были предшественники и будут последователи. Если вы когда-нибудь прочитаете эту надпись, идите по нашим следам и не теряйте надежды».
Красиво сказано, — заметил Кирилл, накрываясь одеялом и прижимая к себе Варю, — самим бы ещё надежду не потерять.
— Да, думаю ты прав, — грустно согласился Иван Петрович, — отчаяние — самое страшное испытание, оно может убить куда вернее оружия.
В ту ночь мы не выставляли часовых, Анечка сказала, что нам ничто не угрожает, а мы ей поверили. Какой-нибудь матёрый солдат, или выживальщик, каковых в нашем мире тоже немало, поднял бы нас на смех, но нам было глубоко плевать. Спалось нам, как никогда, спокойно. Проснулись уже засветло, никто никуда не торопился, наскоро перекусили, собрали поклажу и тронулись в путь. Отсюда дорога спускалась вниз, надо полагать, до самого моря. Более того, на каменистой земле, где почти не было снега, можно было разглядеть подобие тропы — утоптанную полосу, ведущую куда-то вдоль.
Это нас ободрило, дороги обычно ведут к тем, кто их строил, вот и эта тропа приведёт к людям, что её натоптали, скорее всего, там и будет то самое поселение моряков. Идти под гору было легко, на небе выглянуло солнце, почти настоящее, хоть тёмные очки надевай.
Очков у меня не было, зато имелся бинокль, в который я осмотрел лежавшую перед ними местность. Тропа тёмной полосой уходила вперёд на несколько километров, а потом терялась в редких зарослях. Смущало светлое пятно впереди, определить его природу пока не позволял даже бинокль, но следовало запомнить. Возможно, беспокойство напрасно, это всего лишь какой-то завал из камней, куда намело снега, но уточнить стоит.
Во главе колонны шла Анечка, которая вела за поводья Елизавету и что-то ей тихонько рассказывала. Поклажа наша к тому времени порядком истощилась, большую часть мы теперь несли на себе, а лошадь шла почти налегке. Изредка на ней ехали верхом наши женщины, что без седла было не так удобно, зато позволяло немного отдохнуть.
Опасности, как обычно, не ждали, да и кому здесь нападать, местность открытая, любого врага издали увидим. Кроме того, у нас есть Анечка. Она-то в этот раз (как, впрочем, почти всегда) и выдала сигнал тревоги.
— Что-то не так, — она остановилась и огляделась вокруг.
— Охотник вернулся? — спросил я.
— И он тоже, но он пока далеко, я иду вперёд, а идти не хочется, совсем.
— Идём медленнее, — посоветовал инженер, — а по пути разглядим опасность. А ты докладывай о своих ощущениях.
Мы пошли дальше, сбавив скорость. Анечку, вроде, отпустило, она приободрилась и снова пошла впереди. Убийца идёт за нами следом, так это было ясно, он не отступится, важно, чтобы он не нашёл нас раньше, чем мы найдём Храм.