Экипаж Большого Друга
Шрифт:
Ага. Понятно, почему чернота.
— Ну что, — я, было, споткнулся при выборе слов, но глянул на Димку, увидел, как загорелись его глаза, и не стал нарушать традицию. — Круглый. Вперёд?
Димка молча кивнул, улыбнулся, как в старые добрые времена, и сдвинул вперёд оба рычага управления.
Да, жаль, конечно, что у верфи такой маломощный привод. Чарли посчитал, что на вытягивание её из конуса порчи потребуется не меньше года. «Тунгусы» предпочтительнее во всех смыслах, но, увы, порча делала их столь же эффективным средством передвижения, как и пороховая бочка с горящим фитилём. В первую очередь мы мучались из-за отсутствия кругового обзора и возможностей управления. Да и подзарядка нашим модулям
За неделю скитаний внутри этого несуразного объекта, язык не поворачивается назвать его сооружением, я всё больше склонялся к мнению Ивана. Он после первых же суток поисков предложил вести их дистанционно. Не было видимых причин нашего с Димкой присутствия на борту. Приладить систему управления к «патиссону» можно за несколько часов. Но я тогда настоял на том, чтобы продолжать поиск вживую.
Подозреваю, будь верфь в рабочем состоянии, двигаться внутри неё было бы невозможно. Точно так же, как внутри любого действующего механизма. Но механизм давно остановлен, генераторы полей выглядели гроздьями чёрного винограда, медленно плывущими без цели между силовыми переборками, составляющими каркас верфи. Всё здесь выглядело чуждым человеку и представлялось мне абсурдным творением безумного архитектора, получившего безграничные возможности по воплощению собственного бреда.
В то же время я сразу понял, что говорить об окружающем нас безумии в привычном ироничном тоне не получается. Слишком всё вокруг превосходило возможности нашего понимания, даже аналогии чаще всего оказывались бессильны. Какую аналогию можно придумать для «случайной мембраны», то сжимающейся в точку, то растягивающейся до размеров Гренландии за считанные секунды. Даже Сол, увидев этакое буйство непонимаемого, пришел к выводу, что слаб умом и недостоин именоваться богоподобным..
Любые попытки с моей стороны понять, что же мы ищем, натыкались на «элементарное» по словам Мирона, непонимание основ математики. В самом упрощённом варианте, опять же по его же словам, описания искомого я уловил всего одно знакомое словосочетание, «интеграл по поверхности», от которого меня бросает в дрожь ещё со студенческих времён. В конце концов, на помощь пришёл Чарли, и сказав «не напрягайтесь так, мужики», пояснил:
— Вот экран, видите? Если возле какого-то предмета загорится зелёный маркер, значит, вы нашли то, что искали.
Ну что ж, пришлось нам смириться с ролью Белки и Стрелки. Мы старались, насколько возможно, двигаться по расширяющейся спирали от места входа. Спираль, правда, получалась очень неправильной по причине то и дело встречающихся препятствий. Раз в час автоматика отстреливала контейнер с «москитами» — стандартное приспособление для исследования планет, используемое шааянами. Чарли слегка перепрограммировал этих мелких киберов под свои нужды. По каким-то причинам обнаружить предмет, служащий маркером «свой-чужой» для порчи, можно только контактным способом. Вот «москиты» и расползались по всем щелям, а нам оставалось вести «патиссон» от одной дозаправки к следующей.
Что меня не в последнюю очередь поразило во внутренностях верфи, так это освещение. Естественно, никто не задумывался о том, что когда-нибудь здесь будут ползать мелкие букашки вида хомо, которым необходимо наличие узкой полоски электромагнитного спектра, названной ими по врождённому антропоцентризму видимым диапазоном. Но тем не менее, такому, как здесь, освещению мог позавидовать любой земной город. Оно напоминало именно городское освещение, правда, не было ни фонарей, ни прожекторов, ни витрин. Но точно так же чередовались участки полумрака с ярко освещёнными «площадями» и «проспектами», и всё это разноцветье изредка меняло рисунок, и в целом производило впечатление праздничного убранства мегаполиса.
Так бы мы, наверное, и мотались внутри странной чужой машины, изводя себя и остальных ожиданием чуда, если бы не притупилось моё внимание, и если бы конструкция «патиссона» оказалась поустойчивее к механическим воздействиям.
Говоря попросту, я врезался в выступ переборки, который появился, непонятно откуда, после очередного поворота. Удар получился неслабый, и если бы не ремни безопасности, больше напоминающие сбрую, таранить бы нам с Димкой лобовой экран. А так ничего, лёгкая встряска с кратковременным потемнением в глазах, да Димкины матюги.
Пока мы приходили в себя, проверяя целостность костей, автоматика проверяла целостность «патиссона». И обнаружила, что повреждён топливоподающий механизм главного привода, и двигаться мы теперь можем только за счёт маневровых движков со скоростью бешеной черепахи.
Никакой катастрофы не случилось, такие случаи нами предусмотрены, и у входа дожидался дежурный «патиссон», готовый к старту в любой момент. Но возникла одна маленькая проблема. Мы ушли от входа так далеко, что дежурная машина, уже вышедшая, кстати, должна найти нас не раньше, чем через двое суток. В жутком лабиринте не существовало прямых путей.
Предстоящее ожидание представилось мне кошмаром, но ничего не поделаешь. О ремонте своими силами не могло и речи идти, осталось найти подходящее место для стоянки. Особого выбора в смысле парковки у нас не было, и Димка, взявший управление, посадил аппарат на тот самый, злополучный выступ. Он представлял собой прямоугольную площадку, на которой после посадки осталось ещё немного свободного места. В переборке чуть выше «причала» я заметил чёрный круг диаметром метра три, не обратив на него особого внимания. Зато внимание обратил Чарли и предложил осторожно:
— Саш, Дим, вы не хотите посмотреть, что там такое чернеет на стене?
— Было бы, на что смотреть, — у меня энтузиазма предложение не вызвало.
Но Чарли оказался настойчив:
— Там поле с очень интересными характеристиками. До сих пор больше нигде не встречалось. Явление, видимо, редкое, стоит присмотреться. Всё равно, вам делать нечего. А?
Эх, что тут скажешь. Я-то настроился бездельничать, быстренько конвертировав недовольство простоем, в незатейливое желание поваляться на диване. Пришлось облачаться в скафандры и выходить наружу. Странно, но на выступе присутствовало, хотя и слабое, поле тяготения, направленное, как положено. Таким образом, на нём можно стоять, не рискуя сорваться в свободный полёт. До чёрного окошка оказалось всего метров десять. Я прилепил к переборке универсальный сенсор, а Димка, остановившись перед черным провалом, вытянул руку и осторожно коснулся невидимой перепонки поля. Ничего не произошло, и он смело шагнул прямо в черноту. Я последовал за ним, ощутив слабое сопротивление разрываемой преграды.
Войдя в комнату, я ещё успел заметить, что Димка стоит, как-то неестественно наклонившись. Но тут же меня оглушило шумом, невероятным по громкости, парализовавшим тело и погасившим мысли. Такой шум бывает в FM приёмниках старого образца, когда нет настройки на радиостанцию. Но тут шум в сотни, может, и в тысячи раз громче.
Когда наступила тишина, я первым делом решил, что перепонки не выдержали, и я оглох, но Димкин голос меня успокоил:
— И что это было? Чарли! Ты куда нас затащил?! Мы тут чуть не оглохли.