Экипажи готовить надо
Шрифт:
"…Сделан первый шаг. Впереди основной семинар - жизнь. Большого труда и доброго пути, мой молодой земляк!"
За три года, что прошли со времени совещания, мои рассказы и повести публиковались в журналах "Смена", "Советская литература", "Сибирские огни", "Уральский следопыт", в альманахе "Тропинка", в коллективном сборнике "Письма идут месяц". В 1971 году в Западно-Сибирском книжном издательстве вышла первая книжка.
Однако я до сих пор не уверен, что сделан "второй шаг". А ведь когда-то надо сделать и третий, и четвертый, и каждый из них
Помогают друзья: говорят - не отчаивайся; помогают письма читателей: вселяют уверенность; помогает забота старших товарищей. А еще… когда трудно, из далекого детства ободряюще смотрит дед Антон и говорит: "Глаза, брат, страшатся, а руки делают…"
Анатолий Черноусов
Глава 1
Педагог третьего отряда Анна Петровна была очень встревожена. Еще утром заметила она отсутствие в отряде четверых пионеров, но все надеялась, что уж к обеду-то голубчики непременно заявятся. Обед, однако, подходил к концу, а четыре места за столом так и остались пустыми. Остыл жирный борщ в тарелках, остыли тефтели с картофельным гарниром, нетронутым стоял компот в стаканах.
В столовой затихал гул голосов, дозвякивали ложки, дожевывались компотные фрукты, дежурный отряд, весь в белом, принялся за уборку.
"Неужели побег?" - думала Анна Петровна, все еще ожидая, что вот-вот в дверях появятся эти четверо и, виновато опустив глаза, двинутся в ее сторону, к столу, где только что обедал отряд. Но четверо не появлялись.
Анна Петровна поднялась, прошла между столами, еще заставленными грязной посудой, усыпанными хлебными крошками и урюковыми косточками. Вышла из столовой и по гнетущей полдневной жаре добралась до своего корпуса. С минуту постояла на террасе, прислушиваясь к голосам, доносящимся из палаты мальчиков, потом строго заглянула в приоткрытую дверь. В палате мгновенно стихли разговоры, глаза стали закрываться, носы усиленно посапывать - мертвый час. Обычно вид примерно отдыхающих под белыми простынками пионеров доставлял Анне Петровне удовольствие, но сегодня…
"Ну и детки пошли, - подумала она, отметив это притворство, а также и то, что три кровати остались неразобранными, - черт знает, что за дети!".
В палате девочек тоже пустовала одна кровать.
"Черт знает, что за дети!".
Анна Петровна принялась ходить по террасе от одной двери до другой.
"Убежали! Групповой побег… Где они сейчас? Что делают? А вдруг…"
И стали вспоминаться разные случаи, когда пионеры тонули, блуждали в лесу, травились ядовитыми грибами… А потом - следствие, допросы, скажите, гражданка Васильева Анна Петровна, когда обнаружили вы отсутствие в отряде пионеров?
Анна Петровна почувствовала, что ей не хватает воздуху, опустилась на табуретку, стоящую у перил.
И ведь не хотела нынче в лагерь, не хотела! Устала за год, отдохнуть бы, почитать, поездить на пляж всей семьей, а вместо этого опять нервотрепка! И все из-за льготных путевок, пропади они пропадом! Да в прошлые годы было еще ничего, с самого начала
Анна Петровна осуждающе покосилась в сторону беседки, что стояла неподалеку от палаты. В тени беседки на красном надувном матрасе лежал вожатый и, подперев кулаком бородатую голову, читал. Длинные ноги в черных штанах и стоптанных сандалетах торчали из беседки. Солнце припекало ноги, и время от времени вожатый убирал их в тень.
"Никудышный вожатый, - подумала Анна Петровна.
– Только и заботы, что учебники листать. В университет, говорит, готовлюсь, физиком хочу стать. Ученый!.. Смех один… Да, может, и станет, только мне-то от этого?.. Мне помощник нужен, а не…"
– Иван Ильич!
– громко окликнула она вожатого. И смотрела, как он закрывает книгу, поднимается и не спеша идет к террасе.
– Вы бы хоть изредка интересовались, что в отряде-то творится. Ведь четверых сегодня с утра нет…
– Четверых… С утра?
– видно было, что он еще не пришел в себя, не очнулся от чтения.
– Спрашивала ребят, пожимают плечами, глаза в сторону - не знаем. Знают, но не хотят выдавать, это же ясно.
– Купаются где-нибудь, жарища-то вон… - подавив зевок, начал было вожатый.
– Купаются!
– перебила Анна Петровна, чувствуя, что еще мгновение, еще слово, и она не сдержится, накричит на него.
– Какой вы, право… Ну, а если утонут? В заливе же глубь страшенная, заплыл далеко, ноги судорогой свело - и готов. Или заблудятся: леса-то вон какие кругом… Да если бы одни мальчишки, ну, еще полбеды, а то ведь девчонка с ними, соображаете? Трое мальчишек, и она… А что случись? Уголовное дело!
– Кто хоть убежал-то?
– Муханов, Анохин и, конечно же, Ширяев…
– Опять Ширяев?.. Ну, смотри-ка… А девочка?
– Пинигина.
– Пинигина, Пинигина, погоди, погоди, - вспоминал он.
– Ах, Пинигина!
– И сонноватая физиономия: умиленно расплылась.
– Да, Пинигина, - повторила Анна Петровна, - дочка нашей кастелянши. Не понимаю, чему вы улыбаетесь. Девчонка разболтанная. Вся, видно, в мамочку пошла…
– Не знаю, какая у нее мать, а знаю саму девочку. И уверен: там, где Людка Пинигина, ничего плохого быть не может.
"Невозможный тип", - подумала Анна Петровна, а вслух сказала, как оттрубила:
– После полдника пойдете искать, Иван Ильич. И не возвращайтесь, пока не найдете.
– Да зачем их искать?.. Никуда не денутся, к отбою заявятся как миленькие. Спать-то им где?
– Ну, вот что, Иван Ильич, или вы пойдете искать, или…
– Да пойду, пойду, разве я против?
– и, направляясь к своей беседке, пробурчал: - Пойду, если уж вы… так беспокоитесь…
"Еще и лодырь к тому же!" - подумала Анна Петровна, с презрением глядя в мускулистую спину помощника.
Глава 2