Экскурсия выпускного класса
Шрифт:
Подобное снаряжение возможно спасло бы жизнь Петеру Штрауху.
12
«Восемь часов тридцать минут. В эфире вторая программа западногерманского радио. Передаем последние известия. По официально не подтвержденным данным сегодня утром на бельгийской границе, в районе контрольного пункта Ахен – Лихтенбуш произошел кровавый инцидент. Ахенская „Фолъксцайтунг“ утверждает, что имеются трое убитых. Представитель командования пограничной охраны западной границы несколько минут назад
– Ты слышал?
Карстен Кайзер перегнулся через проход к Олафу. Блондин, казалось, ничего не слышал. Устроившись спиной к окну и вытянув ноги поперек двойного сиденья, он с головой ушел в книгу, которую раскрыл, как только тронулся автобус.
– Эй, проснись! Красные опять кого-то убили!
– Что?
Толстяк пересказал своими словами сообщение о происшествии близ Лихтенбуша.
– И это, – сделал он вывод, – наверняка были красные свиньи из РАФ.
– РАФ? А что это такое?
Беатрикс, сидевшая позади Карстена, заинтересованно вытянула шею. Натренированным жестом откинув со лба прядь своих рыжих волос, она подмигнула Карстену.
– «Роте-Армее-Фракцион», [3] вот что, сонная ты корова, – грубо ответил толстяк. – Террористы. Они обычно убивают консервативных политиков.
– А откуда ты это все так хорошо знаешь? – ядовито спросила Биргит, соседка Беа.
– Бог мой, бабы полезли в политику! Да это может вычислить на пальцах любой хоть немного соображающий человек…
3
Левоэкстремистская террористическая организация, возглавлявшаяся в свое время Андреасом Баадером и Ульрикой Майнхоф.
Он сжал правую ладонь в кулак и принялся отгибать пальцы один за другим, начав с большого:
– Во-первых, кто вообще за терроризм? Красные. Во-вторых, чего они хотят? Разрушить наше государство. В-третьих, кого они убили? Пограничников, которые охраняют государство. В-четвертых, э-э-э, в-четвертых…
– Вот видишь, – обрадовалась Биргит, – больше тебе ничего не приходит в голову. Беа, у него тоже не густо в котелке!
Рыжая нервно покусывала губу. С одной стороны она обиделась за «сонную корову», с другой стороны, Карстен был вовсе не таким уж толстым. И вилла, которую недавно отгрохал его отец в излучине на крутом берегу Рура, была вовсе не так уж плоха.
В конце концов она решила никак не реагировать. Не удостоив наследника ни единым взглядом, она нахлобучила наушники своего кассетника и врубила последний диск Шейкина Стивенса на полную мощь.
У Ренаты чесался язык – ей очень хотелось включиться в шумный спор. Но Вейен велеречиво убедил ее, когда они тронулись, остаться рядом с ним на переднем сиденье. С тех пор он, не переставая, хвастался перед нею масляным своим голосом, вспоминая достойные упоминания грехи давней молодости.
Несколько раз ей уже пришлось отодвинуться на несколько миллиметров, ибо роскошный Траугот все чаще, словно по рассеянности, задевал своей ногой колено Ренаты. В конце концов она укуталась в туман сигаретного
– Хайдельберг, – вздыхал он теперь, подытоживая годы ученья, – вообще говоря, он слишком прекрасен, чтобы просиживать за книгами дни и ночи напролет. Летом так и хочется провести день на берегу Неккара, наслаждаясь оттуда божественным видом Шлосберга…
– Ну не думаю, – прервала его практикантка, – это, по-моему, очень трудно. К тому же нездорово.
Траугот взглянул на нее в недоумении.
– Вполне логично, господин Вейен. Во-первых, у вас затекает шея, поскольку приходится все время смотреть вверх. А во-вторых, Шлосберг расположен на южном берегу Неккара. Вам приходится вое время смотреть против солнца. Опасно для сетчатки глаз, дорогой коллега!
13
Они прилетели в Ахен без двадцати девять. Вертолет приземлился на одном из перекрытых участков шоссе, почти точно посередине между двумя вытянутыми в длину зонами контроля. Севернее бельгийцы проверяли весь движущийся к ним транспорт. Южнее таможенный и пограничный контроль въезжающих в ФРГ машин осуществляли немцы.
Втянув головы, Пуш и его сопровождающие поспешно удалились из-под не остановившегося еще винта. Они перелезли через ближайший барьер и теперь продирались сквозь густой, покрытый свинцовой пылью кустарник к северной оконечности федеральной контрольной полосы. Оттуда открывался широкий обзор места происшествия.
Пока Пуш внимательно осматривался, Локамп целеустремленно направился к белому зданию, украшенному голубыми полосами. В его задачу входило освободить помещение для чрезвычайной комиссии и наладить надежно защищенную от подслушивания временную связь с Бонном и Висбаденом.
Самое большее через полтора часа ожидалось прибытие основных сил комиссии. Первыми в силу более короткого расстояния должны были явиться специалисты по розыску из боннской группы безопасности, за ними подтянутся техники из Висбадена.
Пуш с удовлетворением отметил, что весь район происшествия уже оцеплен. Легковые машины пропускались через пункт контроля грузовиков.
Восточнее административного здания, отделенные зеленым газоном, помещались ресторан самообслуживания и пункт обмена валюты. За красно-белой сеткой временного ограждения толпилось уже около двухсот зевак, теснимых цепью пограничников. Дай им волю, и они наверняка заполонили бы место происшествия, утащили бы на память пулевые осколки и гильзы, уничтожили бы следы.
Возле главного здания, на расстоянии примерно десяти метров от места происшествия, выстроилось несколько человек в военной и гражданской одежде. Пуш, не торопясь, направился к ним, и тут вспыхнули блицы: двое фоторепортеров, несмотря на все заграждения, умудрились-таки проникнуть на территорию. Фотографии с места происшествия должны были принести им кучу денег.
Высокий широкоплечий человек, на вид явно за пятьдесят, подошел к Пушу. Густые, но уже поседевшие волосы были тщательно расчесаны на пробор. Протягивая Пушу руку с тщательно отполированными ногтями, он улыбнулся, обнажив даже золотые коронки – вновь вспыхнули электронные вспышки.