Экспедиция в Лунные Горы
Шрифт:
Сколько из нас вернется назад?
ОДИННАДЦАТАЯ ГЛАВА
ХРАМ
... о сумрачная гряда!
Девственная, на которую не ступала нога профана,
Где бьют фонтаны Нила, если такие есть.
60
Прозаический
Бёртон и Уэллс остановили сенокосцев на вершине склона и повернули их туда, откуда они пришли. Под ногами механических пауков в изобилии росли маки. Красные цветы образовывали неровную линию, исчезавшую в далеком тумане и ведшую к грязной серой кляксе, Таборе.
Высоко над их головой летел, приближаясь к городу, Л. 59 Цеппелин, казавшийся огромным даже на такой высоте.
Замечательное творение евгеников, он напоминал гаргантюанскую остроконечную сигару со сморщенными швами по бокам. Вдоль них росли овальные бобы, похожие на внешние опухоли, которые, даже издали, казались пустыми и похожими на орудийные порты.
Позади корабля рос гигантский фиолетовый цветок, похожий на тюльпан. Его лепестки открывались и закрывались — пульсирующее сердце, толкавшее корабль вперед.
— Великолепное зрелище, — заметил Уэллс, — и совершенно отвратительное.
— Отвратительное только потому, что мы знаем его груз, — возразил Бёртон. — Я спрашиваю себя, какую площадь уничтожит А-бомба? Ведь споры снесет ветром, верно?
— Возможно, они опасны только несколько минут, — предположил Уэллс. — Но даже если эффект продлится недолго и ограничится городом, умрут тысячи людей. Все люди никак на смогут уйти из Таборы. Смотри! Эти точки, поднимающиеся над городом — эскадрон шершней.
— Нам нужен мотокорабль.
— Не осталось ни одного. Последний мы потеряли около года назад.
Шершни — все двенадцать — помчались к немецкому кораблю. Но, приблизившись к бомбардировщику, взорвались, один за другим, и упали на землю, оставляя за собой дымовые следы.
— Нет! — пронзительно крикнул Уэллс. — Что происходит, черт побери?
— Там! — указал Бёртон. — Видишь дымовые следы, уходящие от Цеппелина? У немцев есть какие-то маневренные снаряды.
— Ричард, он уже над Таборой? Я не могу сказать.
— Сейчас в любое мгновение, — ответил Бёртон. — Приготовься к...
Без всякого предупреждения из-под земли вырвалось солнце. Ослепляющий свет полыхнул наружу, и, хотя Бёртон мгновенно закрыл глаза и еще прижал к ним ладони, он все равно видел его. Рядом завизжал Уэллс.
— Берти, как ты? — крикнул Бёртон.
— Ничего, — простонал Уэллс. — Кажется, да, он прошел.
Бёртон, сообразив, что его друг прав, открыл глаза. Но увидел только огненный шар.
— Чертово послесвечение! Ничего не вижу, — пожаловался он.
— Я тоже.
Они какое-то время сидели, закрыв руками глаза, пока сетчатка не
Внезапно ударил сильный порыв ветра.
— Ударная волна! — объявил Уэллс.
— Нет! Не с того направления, — возразил удивленный Бёртон.
Они посмотрели вверх, мигая. Наконец зрение вернулось.
Желтая плотная масса спор бледной поганки кипела над тем местом, где стоял город — и, пока два человека удивленно глядели на нее, начала медленно вращаться, как вокруг центральной оси.
— Ветер! — сказал Уэллс. — Чертовы метеорологи гуннов! Они заставили проклятое грибное облако сосредоточиться над городом и не дают ему рассеяться!
— Язва! — простонал Бёртон. — Бедный Язва! Бисмалла, Берти! Сколько людей только что умерли?
— Десятки тысяч, — сказал Уэллс и тут, внезапно, его голос стал низким, масляным и неприятным. — Но я — не один из них.
Бёртон посмотрел на военного корреспондента, и с ужасом увидел, что его глаза — зрачки, радужная оболочка, роговица, любая часть — стали черными. В них таилась ужасная угроза и Бёртон не смог оторвать от них взгляд.
Уэллс указал на умирающий город.
— Генералы жаждут найти безопасную гавань, — сказал он, — и, к сожалению, крейсер Британия уже катится в восточном направлении, скоро повернет на юг, а оттуда, насколько я вижу, отправится на север. Почему, рядовой Фрэнк Бейкер? Ха! Нет, совсем нет! Давайте назовем вас другим именем. Ну, например, сэр-Ричард-Фрэнсис-Бёртон. — Он произнес имя Бёртона медленно, делая ударение на каждый слог, как если бы хотел подчеркнуть, что знает настоящую личность собеседника.
— Берти? — неуверенно спросил Бёртон.
— Конечно нет! Скажите мне, как вы сделали это?
— Сделал что? И кто вы такой?
— Как вы управляете ищейками — заставили их открыть дорогу через осаждающие немецкие войска?
— Кроули?
— Да, да! Отвечайте на вопрос!
— Я не делал.
— Что? Не вы? Тогда кто — или что?
— Понятия не имею. Что вы хотите, полковник?
— У меня есть семь черных алмазов, сэр Ричард, фрагменты южноамериканского Глаза нага. И я очень многого не понимаю в них. — Черные глаза сверкнули. Королевский агент почувствовал, как они проникли ему в душу. — Например, вы, сэр, чьи бренные остатки лежат в могиле уже три десятка лет — на камнях есть ваши метафорические отпечатки. Быть может именно они перенесли вас из вашего времени в мое?
Бёртон не ответил.
Уэллс — Кроули — молча разглядывал его.
Опять ударил порыв ветра.
— Я расскажу вам тайну, сэр Ричард, узнай которую генералы — те, что на корабле — немедленно казнили бы меня.
— И какую?
— Я общаюсь с кайзером Ницше.
— Вы коллаборационист?
— Не в том смысле, который вы вкладываете в это слово. Император и я, у нас обоих есть талант ясновидения. Благодаря алмазам мы оба обнаружили, что существует другая реальность, в которой живут другие версии нас. Похоже, ваше появление здесь как-то связано с этим. — Уэллс замысловато пожал плечами, в его елейном голосе появилась беззаботная легкость. — Но вот неприятность: вы бежите в одном направлении, а я — в другом. Очень неудобно! Я действительно должен был избавиться от этого парня, Уэллса. Он действовал против меня. Но я разрешаю ему жить, потому что, кажется, он — важная составляющая очертания грядущих событий.