Эксперимент — Айдол
Шрифт:
"Зря торопилась!", — подумала девочка. — "Хотя не зря! Вот, хоть грамоты дали! Сколько я их получала в прошлой жизни!"
Мать, увидев возвратившуюся раньше времени из школы дочь, тревожно спросила:
— Что случилось? Тебе нездоровится?
Джин молча протянула ей грамоты. Мама, прочитав, что в них написано, радостно улыбнулась:
— Молодец доченька! Ты хорошей учёбой прославила нашу семью! Пусть все знают, что Паки всегда и во всём первые!
Она стала звонить соседкам, зазывая их вечером
"Надо поискать в памяти, может где есть нотная запись произведения. Хотя, как я помню, в "Сборнике песен советских композиторов её не было".
Джин попыталась вспомнить, видела ли она ноты "Марша советских танкистов" в Интернете. Для этого пришлось задействовать симбиот. Примерно через час мучений ЭС вывел на экран телефона нотную запись, преобразовал её в местный формат.
— Так, ноты у меня есть! Теперь отшлифовать стихи, и немного исправить звучание!
Но радость была преждевременной — пришлось попотеть. Девочка в мыслях кляла корейский язык, на который так трудно переводить стихотворные формы с любого европейского наречия. Но, как говорит поговорка: терпение и труд всё перетрут. Через четыре часа Джин удалось "соединить вечным кольцом любви" музыку и стихи.
Марш звучал немного не так, как в прошлой жизни, но достаточно торжественно и грозно. Джин устало потянулась. теперь можно немного отдохнуть. Она стала играть любимые "Танки", но прикорнула, и подскочила, спросонья непонимающе вертя головой влево и вправо, когда зазвонил телефон. Успокоившись, Джин посмотрела СМС — ки.
Пришло два сообщения о регистрации: дядя Мэй зарегистрировал группу "Корона" и её эмблему, а также песню "Баллада о художнике". Девочка посмотрела на часы — уже было пол девятого. Скоро должен был начаться анонсированный её мамой хвестик.
После закрытия ресторана стали подходить приглашённые аджумы. Некоторые из них привели с собой дочерей. Бао была уже дома, и вначале проводила гостей до сделанного ею стенда, на котором в рамках красовались копии сертификатов Джин Хо и полученные сегодня грамоты.
— Вот чего смогла достичь моя тонсен за какие — то две недели, после того, как вышла из больницы! — Вещала онни, поглядывая на соседок. — Ей уже пообещали место в компании "Корё тоурист", где она будет летом работать переводчиком! Скоро она сдаст тест на японский. Она так хорошо выучила эти вегугинские языки, что ей даже деньги заплатили! А эту грамоты ей дали сегодня за хорошую учёбу, а маме из школы прислали благодарность — смотрите! Видите? Грамота за хорошее и правильное воспитание младшей дочери!
Аджумы восхищённо качали головами, поздравляли виновницу торжества и её маму. Затем началось застолье с традиционным кимчхи и соджей. Через час подвыпившая Бао потрепалась соседкам, что её тонсен не только хорошо выучила иностранные языки, но и придумала
— О-о-о! — Восхитились аджумы, и попросили виновницу торжества что — нибудь сыграть. Пришлось спускать сверху "Корг". Джин извинилась, что голос у неё ещё слабый, поэтому она споёт, как получится.
Но выпившим женщинам было всё равно, лишь бы послушать песню. Джин спела им о миллионе алых роз и бедном художнике. От нахлынувших на них чувств большинство аджум прослезилось. Они с воодушевлением поаплодировали Джин. Ещё через час все стали расходиться. Прибрав за гостями хозяева пошли спать.
На следующий день Джин опять вызвали на перемене в учительскую.
— Ты ведь собираешься на следующей неделе проходить тестирование по японскому языку в Центре? — Спросил девочку замдиректора.
— Да, господин замдиректора! Но ещё хочу сдать китайский и его тайваньскую разновидность! — Бодро отрапортовала школьница. — А ещё через две недели — русский!
— Хорошо, я это предвидел, поэтому подготовил тебе представление в Центр от школы по всем этим языкам, в нашей школе есть кабинеты по их изучению. Вот документы, возьми! Педагоги китайского, японского и русского языков проверят сейчас твои знания! Тебе уже не надо ходить на урок английского, поэтому останься здесь, подожди учителей.
Через десять минут подошёл китаец Лао, который стал экзаменовать девочку. Он начал задавать Джин вопросы, постепенно усложняя проверку, а затем попросил прочесть небольшой фрагмент из статьи в китайском научном журнале. Джин спокойно отвечала на все его вопросы, а затем быстро прочитала, и перевела по просьбе учителя статью на корейский. Лао слушал молча, а затем сказал:
— Ты девочка довольно хорошо и чисто говоришь на языке Великого Мао! Я потому дал почитать и перевести тебе научную статью, чтобы убедиться, что ты понимаешь смысл прочитанного. Даже в Китае большинство людей не может читать эти иероглифы. Я уверен, что ты получишь сертификат с высоким баллом.
То же самое сказала и учительница японского языка, поговорившая с Джин. Она засыпала девочку вопросами на разных диалектах островного языка. Джин отвечала спокойно и уверенно, как будто она всю жизнь жила в Японии.
— У тебя нет родственников на островах? — Поинтересовалась учительница.
— Нет, сонбэ!
— Но как ты смогла освоить язык? — Изумилась преподавательница. — Говоришь, как истинная японка?!
— Не знаю, госпожа учительница! Слова сами приходят мне в голову!
— Но эти диалекты знают даже не все японцы. Интересно, как и где ты могла слышать эти наречия? Многое из них вообще не входят даже в специальные филологические справочники. Может у тебя есть знакомые японцы, которые живут в Корее?
— Нет, сонбэ. Вы единственная японка, которую я встречала в жизни.
— Жду от тебя сертификата с оценкой не менее девяносто баллов! — Произнесла учительница. повернулась и вышла из учительской. Замдиректора, тихо сидевший в уголке удивлённо поднял брови: