Экстремальная Маргарита
Шрифт:
Сегодня ей не везло. Как, впрочем, и все предыдущие дни.
— Маман, а чё, в натуре, такой бардак? — удивился четырнадцатилетний сын Олег. Он выдувал из себя резиновые пузыри размером с шарообразный плафон люстры и смотрел на мамулю с некоторым сожалением.
— Олежек, ты сегодня на тренировку не идешь? — рассеянно спросила Елена Борисовна, оглядываясь
— Она намечала план дальнейших поисков.
— Ща пойду. Пожру только.
— Там на кухне все приготовлено, милый. Иди, поешь. — Елена Борисовна потрепала сына по голове. Непонятно
— Несомненная удача для Ярослава Геннадьевича, что сына рожал не он, а жена. Иначе яростные обвинения в несоответствии Олежкиного роста семейной тенденции преследовали бы его до конца жизни.
— А папаня где? Пашет?
— В Москву улетел, — ответила Елена Борисовна. Внезапно ее взор вспыхнул лазерным лучом: она вспомнила о кейсе, оставленном мужем на письменном столе.
Олег потащился за матерью в кабинет.
— А чё он все, конкретно, летает? — Сын не то чтобы особенно беспокоился о частых поездках отца, просто хотел привлечь внимание матери, в ласке которой все еще нуждался, как маленький щенок. Но мамаша, всецело поглощенная азартной затеей вывести наконец на чистую воду мужа, с трудом фокусировала взгляд на своем чаде.
— Он ненадолго, милый. Послезавтра вернется
— Ну, ты иди, иди, мой хороший. Голодный, наверное…
Олежек шумно вздохнул и наконец-то удалился на кухню.
Но не успела Елена Борисовна воткнуть в замочек кейса разогнутую скрепку, как домработница Таня сменила Олега на боевом посту. Ей тоже хотелось поговорить. Вернее, выяснить отношения.
— Елена Борисовна, я ведь только что убрала в гардеробной… — заныла она.
«Это невыносимо, — решила Елена Борисовна. — Ни на секунду не дают остаться одной!»
— Извини, я искала сиреневый шелковый шарф..
Наглухо закупоренный «дипломат» притягивал ее к себе, именно в нем, она чувствовала, скрываются самые неопровержимые улики.
Татьяна даже не попыталась изобразить на лице доверие. Она презрительно хмыкнула. «Знаем, знаем, что вы искали, Елена Борисовна», — было написано на ее физиономии.
— Если чемодан-то открыть желаете, то ключ в верхнем левом ящике, — недовольно сказала она и покинула кабинет.
Елена Борисовна рванула ящик на себя…
— Совсем твоя маманька сбрендила, — обрадовала кобринского отпрыска Татьяна, заявляясь на кухню. Она подсела к столу, где Олег боролся с шестой котлетой, и взяла из вазы банан. — Рыщет по дому, словно гиена.
— Все отца пытается подловить.
— Ну подловит. А дальше что? — Таня раздела банан.
— Сама, наверно, и не знает что. Вас, женщин, не поймешь. Просто чума.
— У тебя солидный опыт общения с женщинами? — засмеялась Таня.
— Грандиозный, конкретно. За своей чумовой мамулей я, в натуре, наблюдаю уже лет этак одиннадцать. С тех пор, как начал соображать. И это полнейший абзац, скажу я тебе.
— Полностью разделяю твое
— Работа у тебя такая, мать.
— К счастью, ненадолго. Закончу универ и скажу вам, противным буржуям, горячее ариведерчи.
— Ага. Свинтить собралась? И вместо махонькой зарплатки домработницы будешь получать агромадные бабки микробиолога, да? Никуда ты от нас не денешься. Ясно, старушка?
— Ясно, ребенок, — задумчиво кивнула Таня, приканчивая банан.
Кейс не оправдал ожиданий. Как и все остальные объекты исследований. Отсутствие улик, по мнению Елены Борисовны, говорило не о том, что муж ей верен, а о том, что она плохо искала.
* * *
Вред, причиненный здоровью Ильи электрическим разрядом, был практически неощутим. Но урон, нанесенный его самолюбию, — громаден.
— Дохлая канарейка! Кладбище надежд! Вялая поганка! Позор нации! — метал гром и молнии капитан Валдаев, сайгаком прыгая по кабинету. — Упустил главную подозреваемую! Не справился с девчонкой! Дал обвести себя вокруг пальца!
— Я не поганка и не канарейка, — расстроенно отбивался Здоровякин. — Я просто очень крупный! Из меня такая же «наружка», как из кубика «Магги» — сытный обед. Конечно, она меня вычислила. Отправили бы следить за Кобриным кого-то другого.
— Ты ведь знаешь — некого! Кармелин наш, и, кроме нас, им никто не будет заниматься. А девица..
— Точно это была она?
— Точно. Судя по описанию — она. Даже прикид, в смысле одежда, тот же. Дивная удача.
— Дивная, — издевательски подтвердил Саша. — Особенно если вспомнить, как ловко и нежно расправилась с тобой девчонка.
Здоровякин сокрушенно вздохнул. Его плечи и грудная клетка поднялись и опустились на целый кулак. Наверное, так пыхтит, выпуская в воздух раскаленный пар, действующий вулкан.
— Рванем к Кобрину и вытрясем из него все, что можно! — загорелся Илья.
— Согласен. Вытрясем все. Начиная с признаний о белокурой отравительнице, заканчивая тонной кредитных карточек, — согласился Александр. — Ты угадываешь мои мысли. Только наше ненаглядное пресмыкающееся ровно час назад смылось.
— Как смылось?
— Ускользнуло. На самолете. Рейсом 267. В Москву. По неотложным делам.
— Ну, приехали! — воскликнул Здоровякин. У него окончательно испортилось настроение, а вера в собственную удачливость, буйным цветом распустившаяся в жаркий полдень, тихо умерла.
— Из Москвы он не вернется, гарантирую, — уверенно заявил Александр, безжалостно добивая растерзанного друга. — Должно быть, и он тебя засек, мой унылый слоник. И, испугавшись, лихо исчез с горизонта. А девицу, Илюша, мы теперь тоже никогда не найдем. Снимет белый паричок, сотрет губную помаду, натянет бесформенное платье до пят — и гуд-бай наша последняя надежда на хоть какое-то движение в деле Кармелина.
— А вдруг это просто его любовница?
— Тогда у них с Кармелиным была одна любовница на двоих.