Экстренный выпуск
Шрифт:
– Твой кофе, Сэм.
Он проспал полчаса, и отдых его просто оживил. В квартире приятно пахло кофе и сигаретным дымом, Конни сидела рядом на стуле.
– Тебе лучше?
– Все в порядке.
Он хотел встать за сигаретами, но Конни его опередила, подала пачку и дала прикурить.
Террел удивленно смотрел на нее. Она закатала рукава и повязала кухонное полотенце вокруг талии. Под этим импровизированным фартуком на ней было серое платье, застегнутое спереди от подола до пояса. Пуговицы были коричневыми и блестящими и сверкали, когда она скрещивала ноги.
– Тебе нужно лечь. Я достала твою пижаму и отвернула покрывало.
– Отлично.
– Ты голоден? Я могу приготовить омлет.
– Звучит замечательно, но я хочу пить, и все.
– Я сделаю. Воды? Со льдом?
– Просто немного воды.
Пока она была на кухне, Террел встал и проковылял в спальню. Постель была аккуратно постелена, пижамные брюки и куртка расправлены на спинке стула. Он выскользнул из пиджака и дал ему упасть на пол, но с рубашкой это не прошло - он едва смог поднять руки к воротнику, а пуговицы казались неуклюжим пальцам булавочными головками.
Конни вошла со стаканом, когда он бессильно опустил руки по швам.
– Помоги мне, пожалуйста, с рубашкой.
– Да, конечно.
Он даже возмутился при мысли, с какой готовностью она ему помогает. Конни отставила стакан, сняла ему галстук и расстегнула рубашку. При виде синяков на ребрах она что-то сказала шепотом, дрожащими губами.
– Тебя могли убить!
– Ничтожная цена за хорошую историю - вот наш девиз.
– Слава Богу, ничего не сломано. Все пройдет. Но почему ты так рискуешь? Разве тебе некому помочь?
– Ты, например. Но ты не хочешь.
– Мой рассказ ничего не изменил бы. Ты ничего не можешь изменить в этой жизни.
– Возможно. Но могу сменить брюки на пижаму, если ты позволишь.
– Да, конечно.
Несколько минут спустя Террел залез под одеяло и дал телу утонуть в мягкой постели. Раздался легкий стук в дверь, он буркнул:
– Входи.
У неё на руке было пальто.
– Я сейчас ухожу. Есть что-нибудь еще, что я могла бы сделать для тебя?
– Не думаю.
Она, нахмурившись, подошла к постели.
– Я сварила свежий кофе. Все, что тебе надо сделать, включить горелку, когда захочешь.
– Хорошо, спасибо.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Она была очень бледна, короткие светлые волосы затеняли глаза. Блестящие коричневые пуговицы на её юбке поблескивали при каждом движении.
– Надеюсь, завтра тебе будет лучше.
– Надеюсь. Пока, Конни, и ещё раз спасибо.
Но она стояла, глядя на него, и не пыталась уйти. В конце концов она села на край кровати, глядя на свои коричневые пуговицы.
– Я не знаю, что сказать, правда. Я подумала, может ты хочешь, чтобы я осталась?
– Вот как?
– Да, вот именно.
Она говорила почти дерзко, но бледные щеки начал заливать румянец.
– Знаешь, такого типа вещи всегда случались с моим ротным сержантом. Террел приподнялся на локте и взял стакан. Всякий раз, когда он получал отпуск, поселялся в отеле и был уже готов постельным подвигам, раздавался такой стук в дверь. Это была девушка, понимаешь? Она его приметила в вестибюле. Ну что ему было делать? Она бы не приняла его "нет"! На следующее утро она говорила ему, что никогда прежде не знала, что такое любовь. Это случалось с ним всякий раз, когда ему давали увольнение.
– Пожалуйста, замолкни!
– Но никто никогда ему не верил. Теперь, я полагаю, никто не поверит мне.
Она начала подниматься, но он схватил её за руку.
– Ну ладно, это не смешно. Почему ты хочешь остаться? Нежность к раненому воину? Что-то вроде этого?
– Не знаю... Я не умею это выразить.
Она взглянула на него, и в свете ночника блеснули слезы.
– Ты заставил меня почувствовать себя бесполезной дешевкой, вот и все. Я хотела хоть что-то сделать...
– она опустила голову.
– Не нужно, извини.
– Очень благородный порыв, - протянул он, странно тронутый и благодарный, и почувствовал себя неловко.
– Не хочешь выпить или сигарету?
Она снова покачала головой.
– Нет, мне пора идти.
– Глупо звучит, но со мной впервые случается что-то подобное..
– В этом твоя ошибка. Ты не подпускаешь к себе людей своей... ну, я не знаю... язвительностью, что ли, или манерой разговора... Во всяком случае, я это чувствую.
Он чувствовал себя невероятно ответственным за её печали.
– Извини, - сказал он.
– Прости за то, что я тебя не подпускал, не давал сказать, что ты хотела.
– Террел отставил стакан и взял её руку. Он не хотел причинять ей новую боль, но не мог найти слов, чтобы выразить свои чувства.
– Не могли бы мы позабыть все плохое?
– Ты на это способен?
Он коснулся её щеки, потом нежной шеи. Когда она повернулась и неуверено ему улыбнулась, Террел почувствовал себя немного смущенным и вздохнул.
– Попытаемся...
Много позже его разбудил звонок телефона. Он приподнялся на локте и включил ночник. В комнате было темно, но мягкий серый рассвет уже пробивался сквозь шторы.
– Мистер Террел?
– Правильно.
– Минутку, вас вызывает Бич-Сити.
Террел спустил ноги с кровати и закурил. Потом оглянулся через плечо и увидел, что Конни с сонной улыбкой следит за ним.
– Извини, - сказал он.
– А мне снился такой дивный сон.
– Закрой глаза и продолжи с того места, где остановилась. Еще рано.
– Все в порядке.
– Все в порядке? Что-то холодновато звучит.
– Мне хорошо. Чудесно, - она вжала в подушку лицо, такое маленькое и бледное в обрамлении взъерошенных светлых волос. Террел нежно коснулся её щеки тыльной стороной ладони.