Экстрим по праздникам

Серова Марина Сергеевна

Бабка побледнела и дрожащим от испуга голосом, запинаясь, заговорила:

– Да я что? Я ничего. Я не хотела. Я же не знала. Я ведь и не думала...

– А думать надо! – оборвала я ее. – Марш домой. И не вздумайте подслушивать.

Старуха юркнула в свою квартиру и захлопнула дверь.

– И не подглядывать! – рявкнула я на дверной «глазок».

Из квартиры раздался грохот. Видно, бабка рысью поскакала от входной двери.

Я успокоилась и повернулась к двери Марининой квартиры. У нее «глазка» не было, поэтому Серебрякова не могла видеть эту сцену. Правда, запросто могла слышать мой разговор

с ее соседкой и теперь тем более вряд ли захочет открыть мне. Вот противная бабка! Все мне испортила...

Но в это время из-за двери раздался тихий голос:

– Кто там?

Я заговорила с легким акцентом, давая понять Марине, что я иностранка, которая хорошо знает русский.

– Мне нужна Марина Серебрякова. Я от Сергея Овчинникова.

Дверь потихонечку открылась. На пороге стояла заспанная женщина в мятой длинной футболке с нарисованным на груди медвежонком, с непричесанной головой и отекшим лицом. На вид ей можно было дать лет тридцать пять, не меньше.

– Проходите, пожалуйста. Извините, у меня тут не прибрано. Я очень поздно вернулась домой и только сейчас встала. Не обращайте внимания.

Серебрякова с интересом разглядывала меня. Ну да, не каждый день к ней приходят иностранки. Тем более от ее бывших любовников, которые теперь живут за границей.

– А вы кем приходитесь Сергею? – поинтересовалась она.

– Я работаю вместе с ним в Швейцарии. Я его помощница. Меня зовут Ирен. Можно просто Ира.

– А вы иностранка, да? Вы хорошо понимаете по-русски? Говорите-то вон как хорошо... А, кстати, что там на лестнице за шум был?

– Да, я прекрасно понимаю русский язык. Мой дедушка был родом из России. А на лестнице я сейчас имела честь общаться с вашей соседкой напротив.

– А, с этой престарелой маразматичкой. У нее не все с головой в порядке. Ей делать нечего, вот она целыми днями под дверьми и крутится, да подслушивает. Проходите в комнату, а я сейчас.

Марина скрылась в ванной, а я зашла в квартиру. Складывалось впечатление, что хозяйка приходила сюда только затем, чтобы переночевать и поесть. На стульях, кресле и кровати валялись вещи. На полу и горизонтальных поверхностях мебели лежал толстый слой пыли. Комната насквозь пропахла дымом дешевых сигарет. Заглянув мельком на кухню, я увидела гору грязной посуды и мусорное ведро, полное до краев. Об оконное стекло, громко жужжа, билась муха, видимо, мечтая быстрее покинуть эту вонючую квартиру и попасть на свежий воздух. Мне стало искренне жаль несчастное насекомое. Но я тут же пожалела себя, потому что от нестерпимого амбре, витавшего во всей квартире, у меня сразу начала трещать голова.

Вернулась хозяйка. Она умылась, но все равно выглядела ужасно заспанной и какой-то помятой. Марина освободила от своих вещей кресло, и я присела, а сама она плюхнулась напротив меня на кровать. Заметив, что на тумбочке валялась смятая пустая пачка из-под сигарет «Родопи», которые еще мой отец в свое время называл «вениками», я достала пачку сигарет «Давыдофф», взяла одну себе и протянула пачку хозяйке. Та с радостью угостилась. Марина начала оглядывать тумбочку и кровать в поисках зажигалки, и я вынула из кармана дорогого костюма «Зиппо». Мы закурили, и я заметила, как сильно у моей визави трясутся руки.

Марина, потихоньку

разглядывая меня, спросила:

– Скажите, а зачем вы ко мне пришли? Кстати, откуда Сергей знает мой новый адрес? Он что, вас ко мне специально из Швейцарии послал?

Ну зачем так сразу много вопросов? Дурацкая манера у некоторых людей – задавать сразу столько вопросов, сколько вертится в голове. Кстати, а вот о новом адресе мы с Линой и не подумали! Надо срочно выкручиваться. Я сделала загадочное лицо и низким грудным голосом произнесла:

– Может быть, вы не знаете, но господин Овчинников стал весьма влиятельным человеком. Узнать ваш новый адрес ему не составило ни малейшего труда. В Тарасов я приехала по делам нашей фирмы, а к вам зашла по его личной просьбе. Марина, у вас ведь скоро день рождения, не так ли?

Марина на секунду нахмурила лоб, а потом удивленно воскликнула:

– Да, точно, через неделю, а я и забыла совсем. Мне двадцать восемь стукнет.

Я мысленно ужаснулась – моя ровесница! Выглядела женщина совершенно безобразно: волосы вытравлены перекисью до такой степени, что стали похожи на проволоку, серое лицо покрыто мелкими морщинками, да и синие мешки под глазами красоты не прибавляли. А ведь Марина на полгода моложе меня! Да, первая древнейшая плюс алкоголизм – это ж почти как работа на вредном производстве: год считается как два.

– Ну так вот, Сергей Петрович помнит об этой дате и попросил меня кое-что вам передать. В подарок на день рождения.

Я полезла в кошелек, достала оттуда двести долларов и протянула Марине. Она совершенно не удивилась такому подарку и спокойненько взяла деньги. Я пояснила:

– Ему от вас ничего не надо. Просто он переживает за вас и хочет каким-нибудь образом помочь вам. Интересуется, как вы здесь?

– Вспомнил... Что же, он из-за границы приедет мне помогать? Он же на ПМЖ туда уехал. Что ему тут делать-то? Он давно хотел из России свалить, вот и добился своего. И если бы я не такой дурой была, то сейчас вместе с ним в Швейцарии жила.

Она на пару секунд замолчала, а потом спросила:

– Ира, вы пьете?

Подумав секунду, я ответила:

– Иногда пью, но предпочитаю виски или мартини. Также люблю хороший коньяк или французское белое вино.

Перечисляя, я надеялась, что ничего подобного в наличии у Марины не имеется и пить мне здесь не придется. Разговор предстоял не короткий, выяснить нужно было многое, и делать это за бутылкой совершенно не хотелось. Но Серебрякова вдруг обрадовалась, вскочила с дивана и подошла к серванту. Открыв дверцу, она достала оттуда бутылку «Божоле». Я от удивления выпучила глаза. Каким образом у спивающейся девицы дома «залежалось» дорогое вино? Видя мое изумление, Марина пояснила:

– Это мне один знакомый подарил. Я у него в гостях была, вот домой и привезла. Совсем про нее забыла, а вы напомнили, когда про французское вино сказали.

Да уж наверное: если бы она не забыла, уже бы выпила. Ну и что мне делать? Назвался груздем – полезай в кузов? Видимо, придется выпивать тут с Серебряковой.

А она достала бокалы и побежала на кухню их мыть. Через минуту вернулась, держа еще пакетик с карамельками.

– У меня и закусить-то нечем. Вот только конфеты в холодильнике нашлись.