Экстрим
Шрифт:
И только тут до нее дошло, что пистолет-то не заряжен — ну, вот так вот, не заряжен ни хрена, и все тут! Хороша бы она была, гоняясь за Деброй!
Она влетела на стоянку, подняв густое облако пыли, затормозила и схватилась за пистолет. И яростно, со злостью вбила в него обойму.
Тропинка петляла между деревьями, впереди мелькали яркие пятна летней одежды.
Она вышла на вырубку, где были вкопаны в землю три длинных деревянных стола. Рядом лежали толстые бревна, типа скамеек. За одним из столов сидела молодая баба, на столе были пластиковые чашки, пластиковые тарелки, объедки и игрушки: мячик, заводной поезд, тетрадка,
Терезу тошнило от одного их вида, тупые мещанские ублюдки, богатенькие, суки, и ни хрена не делают, время некуда девать. Она картинно, широким движением выхватила пистолет. Она видела такое в каком-то кино. Она передернула затворную раму. Упоительный звук совершенной механики, изготовленной к действию.
Звук заставил женщину обернуться. Ее долбаный ублюдок ни хрена не понял и продолжал носиться, а баба звала его к себе, выставив руки вперед, защитить хотела.
Гроув подходил к ней все ближе, с пистолетом наготове, и Тереза решила — я больше не выдержу!
Вспомнив LIVER, она мгновенно вышла из сознания Джерри Гроува и из сценария.
Copyright © GunHo Corporation in all territories
Упала немая тьма. А потом Тереза плелась в гостиницу, и у нее щемило сердце.
Глава 29
Хотя неприятное ощущение выставленности напоказ не покидало Терезу, частые походы в салон «Экс-экс» имели тот плюс, что персонал стал воспринимать ее присутствие как нечто само собой разумеющееся. Ей позволяли пользоваться терминалами, когда и сколько ей хочется, и, как правило, не вмешивались в ее рысканье по базе данных.
А эта база интересовала ее день ото дня все больше. Любая сложная программа кажется при первом знакомстве непроходимым лабиринтом опций и условных обозначений, и каталог «Экс-экс»-сценариев был прекрасным, гигантских масштабов примером этого.
Эта программа всегда была на ходу, всегда онлайн и, по всей видимости, непрерывно обновлялась и перепрограммировалась в каких-то дальних разделах Сети. Содержащаяся в ней информация явно превышала объем памяти любого существующего компьютера и, надо думать, хранилась на многих серверах, стоящих в самых разных уголках мира. И все же при всей своей огромности это была индивидуальная замкнутая программа. Предупреждения об авторских правах кишели в ней, как мухи над помойкой.
Поиск информации был на удивление быстрым и удобным — если, конечно же, умеешь работать с поисковой системой. Резульгат поиска — чаше всего в виде единичного экрана с затребованной информацией — появлялся почти мгновенно, создавая иллюзию, будто то, что вам нужно, нарочно размешено поближе.
Впрочем, эта простота была обманчивой. Когда Тереза начинала перебирать информацию всю подряд, она не могла не удивляться объему и разнообразию того, что хранилось в памяти.
И снова ощущение бескрайних горизонтов. Однако теперь Тереза начинала понимать, что сценарии не совсем отвечали ее прежним о них представлениям.
Каждый сценарий имел четко обозначенную границу, с исчерпанием памяти подходила к концу и реальность. Как бы там программист ни маскировал, ни затушевывал границы, нельзя было сесть в машину и уехать на ней из виртуальности в реальность. Можно было летать над всей Финляндией, пересекать ее по любым направлениям, огибать по краю, вечно кружить над полюбившимся тебе озером, делать любые броски и повороты — и при любых обстоятельствах под тобой будет Финляндия, и только она. Это всегда будет Финляндия — но не навсегда.
Истинная безбрежность крылась в заголовках сценариев, в указателях к ним. Бескрайнее таилось в отсылках и перекрестных ссылках, в гиперреальности. Все сценарии бессчетно соприкасались, их края были смежными. Ты мог подойти к одному и тому же происшествию с самых различных точек зрения. Но смежность лежала в четвертом измерении: нельзя было пересечь границу между одним сценарием и другим, если только они не были связаны; и лондонский Уэст-Энд, и аризонская долина Монументов были связаны декорацией ковбойского салуна, а потому считались просто расширением. От этого сценарий казался сложнее, хотя в действительности он всего лишь становился больше.
Истинная природа смежности лежала в соприкосновениях памяти, связанных с персонажем, ситуацией или точкой зрения. Смежность была психологической, она являлась продуктом памяти, а не сознательного замысла.
В каждом сценарии один из персонажей — ну, скажем, Эльза Дердл, мирная пожилая женщина, которая держит в перчаточном ящичке своего фургона заряженный пистолет, — является меморативно ведущим, замыкает на себя воспоминания всех прочих.
Этот сценарий мог возникнуть по многим причинам. Вполне возможно, что кто-то, связанный с делом Уильяма Кука, запомнил Эльзу, или слышал от кого-то подробный рассказ о ней, или опрашивал ее по завершении событий. Связь могла быть и совсем отдаленной, ну, например, кто-то о ней читал. Вне зависимости от конкретных причин имелось достаточно материала, чтобы поместить ее в центр одного из сценариев. Для другого человека, участника или свидетеля тех же самых событий, не знавшего об Эльзе Дердл почти ничего, она оставалась безымянной водительницей машины, проехавшей мимо полицейского кордона и на секунду заслонившей от полицейских сцену главных событий.
Оба описания были верными, оба страдали неполнотой, однако смежность вынуждала их к непротиворечивой подаче всех существенных фактов и образов.
Рядом с этими сценариями мог быть и третий, смежный с ними обоими, не знающий об Эльзе ровно ничего, но признающий присутствие ее машины.
Рядом с этим сценарием могут быть и другие, в любом количестве, и каждый смежный сценарий будет шагом к границам Эльзиной реальности. Здесь, в этой онлайновой программе с ее бесконечными перечнями разделов, каждый из которых распадался на множество подразделов, распадавшихся, в свою очередь, на подразделы низшего уровня, в этой программе, где уровни и подуровни были прямо и перекрестно связаны друг с другом, виртуальность достигала своего предела и простиралась за него.
Здесь не было конца, не было последнего сценария, а лишь сценарий, смежный с последним.
Работая на компьютере в полное свое удовольствие, без всякого вмешательства персонала, Тереза случайно наткнулась на базу данных по меморативно ведущим персонажам.
Без труда догадавшись, что это значит, она ввела фамилию «Тайлер» и имя «Дженнифер Розмари». На просьбу указать для сужения диапазона поисков пространственные параметры она ввела «Лондон» и «NW10».
Через пару секунд на экране развернулся перечень сценариев с участием Шенди.