Эквиполь инженера Шилина
Шрифт:
– Ты это, паря, брось. Тут тебе не цирк, а ферма. Давай, разгружайся сам, и катись отседова.
– Да я её одним пальцем, – дурачился Боб. Работяги, спрятавшись от взора начальника, высовывали радостные свои небритые лица из-за углов и перемигивались.
– Выпил – сиди дома, неча народ зря смешить, от дела отвлекать! – сурово прикрикнул бригадир.
Боб зашёл спереди, прикинулся, будто пытается дёрнуть колымагу, а сам включил свой эквиполь так, чтобы телега только чуточку приподнялась. Потом обошёл её и толкнул одним пальцем.
Телега плавно двинулась вперёд.
Смех и голоса умолкли разом. Бригадир с тихим всхлипом сел задом в кучу навоза. Кто-то ахнул:
– Ну, мужик, в натуре потный…
А
2.
Сеньор Айвен родился в России. И оставался бы он русским, и сидел бы сиднем в своём райцентре, если бы не его страсть всегда и во всём быть первым. Даже так: быть единственным.
Все учились в школе на троечки-четвёрочки, а он, если не мог выучить на пятёрку, предпочитал двойку, не иначе. Все на физкультуре «косили», как могли, прикидываясь больными – Иван же зашвыривал гранату так далеко, чтобы физрук её больше никогда не нашёл. Заводила он был тот ещё! Но не без склонности к эффектам. Все под руководством училки зубрили английский, а Иван вместо английского взял да и самостоятельно выучил испанский. И скрывал это до выпускного экзамена! Пришлось директрисе вызывать из области спеца по испанскому. И оказалась у Ивана одна пятёрка в аттестате: по испанскому! Только у него, единственного на весь район.
Сыграли эти его качества свою роль, или нет, но, занявшись бизнесом и одновременно спортом, он достиг успеха и там, и там. И столкнулся с ужасным рэкетом, причём, с учётом его габаритов и спортивной подготовки, против него выкатили целую команду борцов и боксёров, предавших спорт за-ради быстрого обогащения.
И он, в силу характера не желая поступать, как все – то есть поддаваться правилкам этой войны – свалил из России. Куда? В те края и к тем народам, чей язык он понимал. В Латинскую Америку. А там… Там он встретил Камиллу. Да-с. Такая судьба. Она была пламенной… кем, собственно, она была? революционеркой? – да, и революционеркой тоже, «кровавой террористкой» с кличкой Агата. Но она действительно была пламенной. Пассионарией, блин. Впрочем, её коммунистические взгляды совсем не помешали тому, чтобы перед свадьбой венчал их католический попик…
Сплошным приключением стала жизнь Ивана. Каких он только имён не носил! Теперь вдруг стал Педро Давалосом, и немало злился на эту свою новую фамилию. С этою фамилией и с любимою женой оказался он в Стамбуле, городе контрастов…
3.
Сулимa, горничная первого этажа, улыбнулась: вот и наши голубки. Роза и Педро Давалос, пара испанских молодожёнов, очаровала персонал всей гостиницы. Правда, персонала – всего несколько человек: хозяин, его жена, двое взрослых детей и три нанятые горничные. Маленькая гостиница, семейная. Никто про неё не знает, а ведь для молодожёнов ничего лучшего в Стамбуле нет! Каждый работник владеет одним или двумя иностранными языками. Лично она, Сулима, говорит по-французски. Так что сеньор и сеньора Давалос правильно выбрали гостиницу. Дон Педро говорит только по-испански? – les probl`emes sont absents [4] , он может, если пожелает, поболтать с сыном хозяина. А донна Роза, даром что испанка, отлично говорит по-английски, и всего за три дня выучила несколько турецких фраз! А вообще она такая простая, рассказывает портье и горничным всё-всё: где были, что видели. Вся нараспашку, насквозь её видно…
4
Нет проблем (фр.).
Сулима проводила взглядом весёлую пару, выходящую в дверь; выглянула в окно: на улице Роза сразу уцепилась за руку мужа, чтобы не потерять в толпе
А молодожёны, тесно прижавшись друг к другу, шли по улице, и такое безмятежное счастье было написано на их лицах, что каждый встречный невольно улыбался. Вдруг будто какая-то фантазия посетила их головы: они переглянулись, засмеялись, побежали и впрыгнули в уже собравшийся отправляться в путь автобус. Только очень опытный человек смог бы заметить, что, совершая эти весёлые переглядки, они проверялись, не следит ли кто за ними.
Через час они вошли в шумное многолюдное заведение для туристов: ресторан, бары, сувенирные лавки – прошли его почти насквозь, свернули в один из самых дорогих залов, и здесь Роза Давалос, опять взяв мужа за руку, уверенно провела его к отдельному столику возле окна.
Навстречу им встал пожилой, прекрасно одетый турок. Поклонившись им обоим, он затем галантно поцеловал руку даме и произнёс на неплохом английском:
– Рад видеть вас снова, сеньора. Ведь мы уже встречались, хотя вы меня наверняка не помните. Я был в Триполи в марте 2004 года, когда обсуждалось, что нам делать в связи с вторжением американцев в Ирак.
– Я тоже рада видеть вас снова, эфенди, – ответила она по-турецки. – Разве я могла вас забыть? Правда, там вы были без усов и в очках. Но зато галстук, – и она засмеялась, – галстук точно тот же самый.
– Да, – согласился он, поражённо глядя на неё. – Галстук тот же. Неужели вы знаете турецкий язык?
Она небрежно помахала кистью руки, и перешла на английский:
– Так ведь я в Стамбуле уже три дня! Нахваталась верхов. Разрешите представить, эфенди: мой муж, Айвен. Я зову его Айвенго. Он такой же рыцарь и романтик.
Разумеется, турок не был турком, и донна Роза со своим Айвеном тоже не были теми, за кого себя выдавали. Но маскировка была безупречной.
Турок обратился к Айвену на английском:
– Рад видеть вас в добром здравии в Стамбуле, сеньор Айвен.
– Ес, ай ту [5] , – ответил на ужасном английском сеньор, улыбаясь.
– Ему всё равно, на турецком вы говорите или на английском, – заметила донна Роза. – Хорошо он понимает только испанский.
И она тут же обратилась к мужу по-испански:
5
Да, я тоже.
– Ты понимаешь только испанский, да, милый?
– Ес, май дарлинг [6] , – сказал Айвен и виновато улыбнулся турку. Тот принял информацию к сведению, и дальше беседовал только с донной Розой:
– Я очень опечалился, когда все агентства новостей сообщили, что весь ваш отряд погиб, и вы, сеньора, тоже, – грустно сказал он. – Как сейчас помню заголовки: «Конец кровавой Агаты», «Ракетный удар по гнезду террористов». Вы не поверите, когда я читал эти статьи, я чуть не плакал.
6
Да, моя дорогая.
– Почему не поверю, я сама всплакнула, читая про эти ужасы.
– Меня ещё поразило, но и внушило надежду, что вашего трупа – о, простите, простите! – вашего прекрасного тела никто не видел.
– О, да! Никто не видел! – и она погладила под столом коленку мужа.
– Но я рад, что вы живы, и подхватили, как это говорится в вашей христианской литературе, знамя… А теперь к делу.
– Да, эфенди, к делу.
– Ваш проект создания единого информационного антиамериканского центра обсудили и в нашей Организации, и в дружественных нам группах Востока.