Экзамен-2
Шрифт:
— Так это… Это были аплодисменты?
— Ну, можно и так сказать.
— А нам обязательно было самим готовить? Ведь вы каждый себе готовите сами!
— Пойдём, со стола нам убирать не обязательно. Да, теперь каждый хаарши, который возжелает нового блюда — будет сам его себе готовить. И пробовать, и экспериментировать. Но ты входишь в дом! И очень важно было именно вот такое вступление. Сейчас ты — убийца, насильник, преступник. Если бы это случилось в храме — там все бы всё поняли и этим закончилось. Но здесь к тебе сейчас очень неоднозначное
— Прости меня, Хаш. Я не смог…
— Не прощу, Коля. Мне нечего прощать. Ведь я люблю тебя такого, каков ты есть, и это очень хорошо, что ты таков! Благодаря этому мы оба живы.
— Так бы мы были бы живы и счастливы…
— Нет. Ведь если бы мы с тобой благополучно лежали в той комнате, мы бы обязательно занимались сексом. А потом — уснули бы. И не проснулись бы никогда. А дворец бы захватили. Может быть, и маму бы убили. Но нас — точно!
— Ё… — не смог удержаться я. Вот об этом я и не подумал.
— Вот именно. А я тебе сколько раз говорила: неважно, каков ты! В тебе масса недостатков, но в тебе уйма достоинств! Но и то, и другое можно эффективно применять. Папа это и делает. Он умудряется использовать даже твою нестандартность.
— Как это?
— А это уже у него спроси. Он лучше меня расскажет.
— Пойдём. Опять будут судить.
— Что я на этот раз совершил?
— Всё то же самое. Но судить теперь будут меня.
— Тебя? — я был изумлён до самых печёнок. Для меня небо рухнуло прямо в тарелку. Что могло произойти, чтобы судили хаала Смаарра?
— А ведь я тебе говорил, что мы — не безгрешные чудотворцы, — недовольно напомнил жрец. — И суд не для того, чтобы унизить меня или избавиться, а для того, чтобы принять правильное решение. И кто может его принять, как не королева?
— Но разве королева имеет власть над тобой?
— Конечно. Она же вершитель, законная власть.
— А то, что она твоя жена…
— Она мне не жена. Отсюда столько сложностей и проблем у вас с Хашеп. Но поверь, да сам увидишь: то, что она любит меня — не помешает ей принять самое правильное решение. Она хорошая королева. И поэтому я отдаю свою судьбу ей, и ты — тоже. Идём же.
— А я там зачем?
— Свидетелем.
На этот раз суд был почему-то не в храме, а на огромной площадке. Королева сидела на троне на возвышении, мы все стояли внизу. Судили, действительно, Смаарра. Но по сути речь шла обо мне.
— Хаал храма Северных Врат своей волей и без надлежащего обсуждения позволил человеку пронести и воспользоваться в наших городах их разрушительным оружием. Что повлекло многочисленные смерти и опасность для окружающих. И до сих пор вооружённый человек находится здесь, в любой момент может пустить своё оружие в ход, и даже охрана государыни не будет ему в том помехой.
Я уже хотел высказаться, что, мол, уже не могу, но на меня даже не обратили никакого внимания.
— Человек носит человеческое оружие. Никому из хаарши его не передавали и не показывали. Человек показал умение его правильно применять и умение сдерживать себя. В чём было нарушение?
— Человек сам по себе нестабильный элемент, а уж вооружённый…
— Да, опасность его возросла. Но в нужный момент он оказался опасным там, где надо, в результате стало менее опасно.
Я был в восторге! И чего я полез со своими оправданиями? Вот уж кому точно оправдания не нужны — так это Смаарру! У него даже оправдания используются вовремя!
— В другое время и в другом месте он может оказаться более опасным.
— Любой из нас опасен. Я опасен. Ты опасен. С каких пор жрец радеет о безопасности?
— Я лишь выношу на суд королевы обстоятельства дела. Хаал храма Северных Врат привнёс в наш мир оружие, более совершенное, чем имелось у окружающих, создав тем прецедент.
— На любое, самое совершенное оружие, найдётся своя защита. Мы можем спокойно и не торопясь создать такую защиту.
— Ну, ага, щаз! Философствовать каждый может!
— Даже ваши любимые драконы — и то не являются такой уж непреодолимой проблемой.
— Ты это говоришь только разделённый временем и пространством. Как ты залаешь, окажись с ними в одной реальности?
— Настаиваешь на практической проверке? Что ж, я готов.
— Ты готов отправиться к драконам добровольно?
— Это будет неверная трактовка знания. Я — там, это совсем не то же самое, что они — здесь. Ведь ты же предполагаешь применение драконов здесь? Пусть будет так. Я утверждаю, что ничего из твоей затеи не получится.
— Смаарр, — негромко, но очень внушительно бросила королева. — Ты уверен?
— Государыня, жрец не может быть уверен. Мы всегда идём путями непознанного.
— Ты ставишь под угрозу простых граждан.
— Простых граждан, себя и даже тебя. Я рискую уверять: на любое, самое грозное и совершенное оружие, найдётся свой способ его обезвредить. Пусть материализуют. Я прошу тебя разрешить этот эксперимент.
— Нет.
— Как скажешь. Тогда я иду против твоей воли.
— И берёшь на себя всю ответственность? — торопливо уточнил жрец.
— Разумеется. Всю полноту её.
— Тогда делай, — неожиданно сменила решение королева. — Пусть будет так. Все слышали. Хаал Смаарр берёт на себя судьбу мира. Со всей ответственностью за это. Я разрешаю.
Я посмотрел — народ как-то очень даже активно начал отодвигаться. Остались королева с охраной, мы с Хашеп и Сисишеп, да десяток жрецов. Ой, что будет? Я глянул на Смаарра — пусть он и застыл каменным изваянием, но вся поза, всё его напряжение говорит, что он сам с ужасом ждёт того, что натворил. Что он задумал, почему так рискует? Я неожиданно заметил, что сам — полностью спокоен. То ли оттого, что не знаю о задумке жреца, то ли потому, что верю ему безоговорочно?