Экзамен-2

Оркас Анатолий

— Да. И мне об этом напомнил простой посыльный. Было стыдно.

— Тогда ещё вопрос, — мрачно сказал я. — Раз уж вы так разоткровенничались. О наших детях. Я спрашивал Хашеп, но она не смогла внятно объяснить. Почему был выбран именно Рамарупар?

— Он был прекрасным потомком знатного рода, — ответила королева. — И его потомство — желанный вариант для твоей жены. Чем он тебе не нравился?

— Он вёл себя до умопомрачения глупо! Он всё делал глупо! И…

Оба хаарши закудахтали.

— И эта глупость очень тяжело мне далась, — поведал Смаарр. — Ты не представляешь, сколько труда и усилий пришлось затратить, чтобы он вёл себя

так глупо, при этом искренне полагая, что делает всё самым совершенным образом. Ты изрядно мешал мне, ведя себя не менее глупо, но в конце концов всё разрешилось самым наилучшим образом. Ты не согласен?

Я только кивнул.

— Но ты увидел только глупость… И всё?

— А там было что-то ещё?

— Хашеп?

— Он был внушаем.

— Не совсем так, — Смаарр поднял руку и устроил поудобнее хвост. — Он был восприимчив. Он слушал то, что ему говорят, и поступал соответственно. Это очень, очень важно для ваших детей.

— О, это-то зачем нашим детям?

— А как ты собираешься справляться с маленькими ихе, которым будут говорить, что нельзя кусаться, нельзя писаться, нельзя то, нельзя это? Как ты собираешься объяснить своим детям, почему это — можно, а это — нельзя?

Я пристыженно «прижал ушки» к голове.

— Однако, кохаро, тебе придётся теперь много заниматься.

— А почему ты зовёшь его «кохаро»? — спросила королева.

— А кто он? Ихе? Уже вырос. Но до взрослого ещё не дорос. Пока где-то на полпути. Так вот, основные проблемы ты уже решил. Ты понял, хотя ещё и не принял, что не важно, каков ты. И что важно только то, что ты делаешь. Ты понял, что любовь — это не просто, но если делать, то получится. Главное — не сворачивать! Ты знаешь теперь, что Хашеп, несмотря на все её возможности и силу — нужна опора и помощь. И знаешь, что ты вполне сгодишься для этого. А теперь то, чего ты не знаешь. Ты не знаешь предела собственных сил. И их запросто может не хватить в ответственный момент! Поэтому ты будешь заниматься дальше. К сожалению, дети, у вас всего неделя…

— Как? Ведь у меня виза на два месяца!

— Коля! — Хашеп дёрнула меня сзади за штаны. — Если папа говорит, что всего неделя — значит, случится что-то ещё. Слушай, а не перебивай.

— …а после этой недели — вся жизнь. И мне предстоит невероятной сложности задача: за эту неделю подготовить вас, дети, к совместной жизни. И если ты, кохаро, самоуверенно думаешь, будто заниматься придётся тебе одному… О, как ты ошибаешься! Ты, доченька, тоже будешь вкалывать, как раб на плантациях! Потому что именно тебе придётся решать все ваши семейные проблемы и неурядицы! А заодно будете обучать Сисишеп языку. Я уверен, вы оба об этом уже забыли…

Я смотрел на хаала Смаарра в бытовой обстановке, и он мне нравился всё больше. Иметь такого тестя — огромная удача! Мне невероятно повезло, что я встретил Хашеп, что у неё такие родители, и что всё произошло именно так.

Вы верите в такой уровень везения для одного отдельно взятого человека?

Вот и я не верю.

А если это всё происки местных Высших Сил, то я тут и вовсе ни при чём.

Так что я просто прижал Хаш к себе, запустив пальцы в густую шерсть.

А вечером я наблюдал местный «танцпол». Да, не скажи мне, что это такое — я бы в жизни не догадался. Огромная площадь заполнена хаарши, их там хвостов триста, не меньше! И на всё это великолепие — трое «музыкантов». Неудивительно, что требуется жрец «для разогрева». Смаарр вышел на возвышение, махнул рукой:

— Аааааа!

— Ааааа! — слаженно отозвалась толпа.

— Оооо!

— Оооо! — отозвалась толпа.

Я немедленно вспомнил, как подружки пародировали это у нас в комнате, и присмотрелся. Увы, я мог только понять, что хаал что-то делает, но что именно — мне было не видно. Он пару минут так поорал на разные лады, потом музыканты… Гхм… Ну, видимо, это так называется… Начали извлекать звуки. Потому что назвать услышанное «музыкой» я не мог при всей своей любви к хаарши. А толпа начала образовывать узоры! Хаарши двигались хаотично, ритмично, но без видимого танца. А на площади волновались узоры: то появлялись геометрически узнаваемые фигуры, то волна проходила сквозь волну, то образовывались завихрения или «взрывалось солнышко»…

Нет, танцы хаарши — не для меня. Бедная Хашеп, как же она слушала нашу музыку? Наверное, для неё тоже орали кошки в мартовскую ночь. Хотя, вот как раз кошки для неё должны выть музыкально.

Не знаю, то ли я отстрелял последних противников существующего режима, то ли они затаились, то ли внушительная демонстрация моей «мощи» и «умения совладать даже с драконами» сыграла свою роль, но больше к нам никто не приставал. И на королеву никаких покушений не было. И вообще, неделя эта прошла на удивление быстро…

А через неделю я понял, что хаал в очередной раз прав. И хотя виза у меня, действительно, была на два месяца — а пора домой. Вот пора, и всё! Необъяснимо!

— Ну, что, лисонька моя пушехвостая. А не пора ли нам обратно?

— Завтра же?! — удивлённо поставила уши жена.

— Почему «завтра»?

— А ты разве не чувствуешь?

— Я чувствую, но не настолько точно. Это у меня от твоего отца, да?

— Коля, не дели себя, какая тебе разница, что тебе от кого досталось?

— Мне интересно. Что ещё, кроме знания языка, отдал мне отец? И, кстати, кто были те, кто поделился языком с тобой?

— Не знаю. Я их никогда не видела.

— Они хоть живы?

— Сомневаюсь. И, заметь, ничего от их личности во мне не осталось!

— Так ты — хаарши, потомственный жрец.

— А не в этом дело! Дело только в силе твоей собственной личности. Поэтому, даже если что-то отца и попало в тебя — так это только во благо! Пользуйся и радуйся!

И снова она была права. Я в который раз оценил, насколько мне повезло с тестем и тёщей. Оставайся я тем парнишкой, который месяц назад собирался развлекаться на Хаарши — то вряд ли мы бы с Хашеп долго прожили вместе. Она мне говорила об этом, а я ничего не понимал тогда. Как только удовольствия кончатся — я сразу же начну искать другие. Сейчас нас с ней связывает куда больше, чем просто секс. И даже отсутствие удовольствия (или возможность получить его другим способом) делает Хашеп только более желанной. Так что чего я тут занимаюсь самокопанием? Важно только то, что ты делаешь!

— Тогда собираемся? Сисишеп, что ты возьмёшь с собой из этого мира?

— Хозяин, я не знаю! Всё, что ты прикажешь.

— Хашеп? Чем будем кормить нашу рабыню у нас?

— Любимый, а чем мы будем кормить меня?

— Уупс!

— Вот именно. Конечно, набьём твои сумки вкусностями и полезностями.

— Так получается, Сисишеп ничего не нужно?

— Так и есть. Всё, что ей нужно — это мы. Мы принимаем за неё решения.

— Тогда и сборы будут очень короткими.

— А так и должно быть. Это вы, люди, пыльные шкуры! А хаарши проживут где угодно!