Экзамен для гуманоидов
Шрифт:
— К вам — никакого. Мне нужен доступ к четвертому агрегату. От этого зависит сохранность всего звездолета. Ваша сохранность тоже, между прочим.
— Мы уже все сделали, можете не волноваться, — гигант указал взглядом на загадочный прибор.
— Что вы сделали?
— То, что сможет защитить нас при встрече с любой инопланетной опасностью. Можете считать это стволом для вашего «искривителя». Теперь он является не только щитом «Ермака», но и его мечом! Любой враг, вставший на нашем пути, будет смят мощной струей сжатого времени. При этом немного ослабляется защитная оболочка из искривленного времени вокруг корабля, но враг вряд ли успеет воспользоваться
— Кто вас уполномочил бороться с врагами?! Мы для вас тоже враги?! Почему вы избили наших ребят?! — я не стал сдерживать нахлынувшее возмущение. — Вы себе представляете, что пытаетесь сделать?
— Что ты так разошелся, Александр Николаевич?
Из-за агрегата весьма эффектно вышел не кто иной, как генерал Сомов. Очень многое начало вставать на свои места. Быть может, кроме исчезновения Алевтины и вируса в медкомпьютере. Ни то ни другое не имело особого смысла, ведь Сомов являлся капитаном и претворить свои планы в жизнь мог бы и без таких сложностей, простым приказом. Что-то здесь все же не так…
— Зачем ты портишь оборудование, генерал?! Убери эту штуковину! Если я не усовершенствую «искривитель», нам меньше чем через час придет конец. Обещаю, что после выхода в обычное пространство подарю четвертый агрегат целиком тебе лично или ВКС, как пожелаешь!
— А почему не сейчас? Нам угрожает какой-то парень по кличке Порядок, так? Значит, его надо уничтожить упреждающим ударом. Аппарат мы подготовили, остается навести его на цель и нажать кнопку. Что тебя не устраивает?
— Этот парень не имеет физической сущности, и навести свою пушку на него ты не сможешь, вот что меня не устраивает! Знаешь, Сомов, я думал — ты умнее. Убирай отсюда своих головорезов! Поле вокруг корабля прорвется с минуты на минуту! Если я не включу свой прибор, мы застрянем в этом пространстве навечно! — последние слова я не просто прокричал, я их проорал, как заблудившийся в горах турист.
— Не утрируй, — генерал небрежно махнул рукой. — Если враг не имеет физической сущности, то нам он и не страшен. Лейтенант, продолжайте настройку системы наведения.
Сомов сказал это, обращаясь к встретившему нас первоначально атлету. Тот молча повернулся к остальным диверсантам и жестами приказал вернуться к работе.
— Сущность, я думаю, все-таки есть, только ты ее найти не можешь, — как неразумному ребенку пояснил мне Сомов. — Ну, ничего, теперь за дело возьмутся профессионалы.
— Все, твоя тупость меня доканала, — я окончательно перешел на уличный жаргон. — Раз тебе этого так хочется, погибай! Героически и красиво. Подыхай! Я подожду здесь, не возражаешь?
Сомов, видя мою реакцию, казалось, засомневался. Ждет подвоха? Какой я могу сотворить подвох? Я бессилен против шестерых мордоворотов, а подручных технических средств у меня нет. Правда, Сомов о моем бессилии не знает, а то, что я способен на самые неожиданные поступки, пока еще помнит. Поведение генерала меня до некоторой степени отрезвило. Что толку распускать слюни? Надо срочно шевелить извилинами, пока не поздно.
25
Из текущего рапорта в разведку
Каравана Несущих Истину
…Оказывается, я не единственный Дважды Рожденный на этом корабле… К какому Каравану принадлежит мой конкурент, установить сложно, но то, что это кочевник, бесспорно… Подчиненные справляются с заданием прекрасно, хотя и несут потери, жаль, они не умеют воевать так, как клайры. Уверен, что еще до выхода из мертвой Вселенной в привычный мир, оборудование для предстоящей провокации будет готово…
26
Бахарева, Кольченко
— Совсем тебя не расковывать нельзя, еще руки затекут. — Павел присел рядом с прикованной к балке Алей и сочувственно покачал головой. — В то же время отпускать совсем — опасно, я же не знаю, кто ты на самом деле.
Алевтина подняла на него сонный взгляд и слабо улыбнулась.
— Ты что же, боишься меня, герой?
— Нет, но мне не нравится твоя скрытность. Почему ты не сказала мне, что ты не инженер, а сотрудник службы безопасности?
Аля удивленно подняла брови.
— Почему ты так решил?
— Так, значит, я прав?
— Не совсем. На «Ермаке» нет штатной службы безопасности. Ты не заметил?
— Заметил, но давай обойдемся без загадок. Никакого смысла в этом нет. Ответь мне, что произошло с компьютером, откуда взялись диверсанты и кто за этим стоит?
— Я не знаю ответа ни на один из твоих вопросов. Прошу тебя, поверь мне. Сейчас поверить мне важнее, чем проводить расследование.
— Ты не слишком много на себя берешь?
— Идем в «красную зону», нам надо срочно найти Сомова.
— Сомов спит.
— Вряд ли, он не погружался в анабиоз ни на секунду.
— Вот это новость! А почему? У него что, аллергия на «гейзер»?
— Он капитан…
— Ясно. Почему же капитан не защитил своих пилотов, когда их калечили диверсанты?
— Не знаю, но он в курсе всего происходящего, это точно.
Паша достал из кармана небольшой складной нож и задумчиво повертел его в пальцах. Сидя в грузовом отсеке, в происходящем не разобраться. Придется все-таки поверить даме сердца. Он раскрыл нож и щелкнул специальным лезвием в замке наручников. Алевтина, не дождавшись окончания процедуры дернула рукой, и ножик выскользнул из Пашиных пальцев. Когда многолезвийная отмычка звякнула о заклепку пола, пилот взглянул на Алю, надеясь, что она тоже заметила, как медленно падал инструмент. Девушка молча пожала плечами и попыталась подняться. Получилось это не сразу и очень неловко. Она с трудом выпрямилась, затем отодвинулась от ненавистной балки и, невыносимо плавно откидывая с глаз растрепавшиеся волосы, спросила:
— Я до такой степени все себе отлежала… или что-то… происходит с кораблем в целом?
Слова звучали гулко, как в пустой комнате, словно в отсеке не было и следа тысяч контейнеров. Паша, напрягая все силы, стремительно рванулся к выходу и за несколько секунд преодолел первый метр дистанции. Краем глаза он видел, что Аля подается вперед и приподнимает ногу для такого же забега. Сердце замедляло ритм, ноги останавливались, но не от усталости, а от чертовски медленного прохождения по нервам элементарных команд. В ушах звенела напряженная тишина, нарушаемая медленно накатывающими волнами звука шагов. «Не со мной…» — проковыляла по загустевшим полушариям мозга облитая отчаянием мысль. Паша миновал порог и, крепко вцепившись в аварийный поручень коридора, оглянулся. Аля мучительно неспешно догоняла его, преодолевая от силы полметра в три секунды. Странно было то, что оба понимали, насколько медлительны их передвижения. «Следовало бы не замечать заторможенности, ведь мозг „приморожен“ тоже», — подумал Павел, но логика не объясняла ничего, и он отбросил ненужные сейчас размышления, упрямо продвигаясь к машинному отделению.