Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель

Корнев Павел Николаевич

– Договорились.

– Для начала поговорите с Паре, вдруг что-то его людям разузнать получится, – сказал, поднимаясь, Рауль. – Они всю ночь работать будут.

– Хорошо. – Джек осушил кружку. – До завтра…

– Приятных снов, – усмехнулся я и запер за гостями дверь.

И чего приходили? Вина выпить негде было? Или решили проверить, как я тут устроился? Ладно, неважно. С Ловкачом завтра и в самом деле потолковать еще раз стоит. Да и по знакомым пройтись не помешает. Вдруг у кого после смерти Оша язык развяжется? Но это все завтра.

А сейчас – спать.

Разбудил

меня на рассвете следующего дня стук в дверь. И хоть дрых всю ночь как убитый, голова была чугунной, глаза не открывались, да и в целом самочувствие оставляло желать лучшего.

– Рыжий, ты, что ли? – натягивая штаны, поинтересовался я.

– Депеша от господина Пратта, – по-армейски четко доложил из-за двери Сержант.

– Иду. – Я босиком дошлепал до зеркала и глянул на свою опухшую после сна физиономию. Подивился красным глазам, отодвинул засов и поплелся обратно к кровати. – Заходи!

– Доброе утро, господин Март. – Как-то очень уж неуверенно подчиненный Джека Пратта проскользнул в комнату.

– Что-нибудь срочное? – застегивая рубаху, уточнил я.

– Да нет, не особо.

Сержант посторонился, пропуская в дверь незнакомого темноволосого парня, который первым делом принялся разглядывать свое отражение в висевшем на стене зеркале.

– А это еще кто?

– Себастьян Март, – загородил Сержант странного чудака.

– Что за бесовщина?!

Я помотал головой, прогоняя хмарь сна, и во все глаза уставился на приникшего к зеркалу парня.

А с тем и в самом деле происходили на редкость пугающие метаморфозы: в считаные мгновения он прибавил в росте никак не меньше пары ладоней, лицо его осунулось, нос заострился, а волосы посветлели. Треск хрящей сразу дал понять, что это вовсе никакой не фокус, ну а когда на меня зыркнуло налитыми кровью глазами собственное лицо, я сообразил, в какую передрягу угодил.

– Джоэль и Грай, если не ошибаюсь?

– Уже нет.

Дождавшись, пока напарника перестанет колотить мелкая дрожь, Сержант медленно двинулся ко мне.

– Зря вы все это затеяли, – усмехнулся я, разгоняя по телу вырванную вчера из беса скверну. – Вы хоть представляете, с кем связались?

– С Себастьяном Мартом, полагаю, – чужим, но почему-то очень знакомым голосом произнес двойник, вытер с лица кровавый пот и откашлялся: – Кхе-кхе… Себастьян Март?

– Да, так лучше. – Сержант кивнул и потому никак не успел среагировать на мой рывок.

Полыхнувшая ледяным пламенем потусторонняя сила швырнула меня вперед, и, мазнув ладонью по щеке только начавшего оборачиваться здоровяка, я вырвал из него беса. Два стремительных шага, толчок в грудь замахивавшегося ножом двойника – и тот, вышибив окно, вылетел на улицу и рухнул на мостовую. В его безвременной кончине сомнений не было ни малейших: выкинула из комнаты одержимого вовсе не сила удара, а ворвавшийся в тело бес. Ну а двум бесам…

Я поставил на ножки перевернутый стул, уселся на него и тяжело вздохнул. Жаль, порыться в воспоминаниях этих марионеток не получилось, уверен – много интересного бы узнал. Например, кто их подослал. Точно ведь не Ланье. И не Ош. Но кто? Эх, заявись они

поодиночке, распотрошил бы за милую душу. Но не двоих же! С двоими за раз мне не совладать.

В коридоре послышались быстрые шаги, я со стоном поднялся со стула и рукоятью шила расколотил зеркало, от которого так и веяло скверной.

– Ты цел? – заглянул в дверь Джек и уставился на распростертого на полу Сержанта. – И здесь он!

– Не совсем он.

Я принялся разминать поясницу. Выгоревшая потусторонняя сила наполнила тело усталостью, потянутые при рывке мышцы ныли при каждом движении. И тем не менее упускать возможность убедиться, в том, что Джек не марионетка, я не стал.

Нет, порядок.

– Весело тут у тебя, – выглянул Пратт в выбитое окно. Второй бесноватый так и валялся на мостовой.

Я подошел к Джеку и снова тяжело вздохнул. Не для слабонервных зрелище – на свой собственный труп любоваться. Ладно, хоть лицом вниз лежит.

– Внизу что?

– Сторож и консьерж убиты.

– Сержант?

– Тоже. Его еще и раздели.

– Как и Джоэля с Граем, – подсказал я.

– Так они и тебя пытались! – присвистнул Джек.

– Угу. И уверен – им для этого нужны зеркала, в которые перед тем смотрелась жертва.

– Зеркала в ресторации?

– И в холле. И у меня в комнате. Так-то вот.

– Выходит, сильно мы им хвост прижали, – поскреб подбородок рыжий и махнул рукой: – Пошли!

– Куда?

Я накинул куртку и сунул шило за голенище сапога, а чехол с ножом за пояс.

– Ловкача допрашивать.

– Его, надеюсь, надзорной коллегии не отдали?

– Как – не отдали? Отдали. Вчера еще. Только мертвого. Себе мы живого оставили, – хохотнул рыжий пройдоха. – Чесмарци крутил носом, крутил, но в итоге убрался восвояси.

– Ладно, а тут как? Будем Стражу ждать?

– Флотские сами разберутся. А если что интересное в одежде марионеток отыщется, Паре нам сообщит. – Джек вышел в коридор и поторопил меня: – Пошли живей.

Внизу и в самом деле уже слышался шум перебранки, а когда мы спустились на первый этаж, то застали там вдрызг разругавшегося с двумя местными квартирантами Пьера, который сегодня вырядился в мундир капрала городской Стражи. Наше появление хоть и не смогло окончательно успокоить флотских офицеров, но к словам Пратта они в итоге прислушались и согласились покараулить холл до прибытия агентов тайной службы.

– Ты чего так разоделся, чучело? – поинтересовался я у Пьера и слизнул кровь с порезанной костяшки. Зеркало в холле меня не от большого ума дернуло разбить кулаком. Это ж надо…

– Приказал, – кивнул на начальника забравшийся на козлы пролетки парень.

– На всякий случай, – объяснил свое решение Джек. – Если Ловкач на кого-нибудь наколку даст, сразу и оформим. Так, Пьер, давай во дворец.

– Рауля в известность поставишь?

– И не только его.

Пьер без происшествий примчал нас к флигелю дворцовой охранки и отправился дальше – уведомлять о происшествии тайную службу. Я спустился в подвал, Джек попросил без него не начинать и поднялся в приемную Рауля.