Элантрис

Сандерсон Брендон

Ройэл вгляделся в ее лицо и хмыкнул.

– Вы уже догадались, ваше высочество?

– Поэтому вы никогда не устраиваете праздников?

Герцог кивнул.

– От них трудно отвязаться даже на чужом балу, но на своем собственном, где меня связывает роль хозяина, избавиться от этих гарпий невозможно.

– Будьте осторожнее, ваша светлость. На моем первом балу Шуден тоже жаловался, а посмотрите, что с ним случилось.

– Шуден подходил к делу неправильно. Он пытался убежать, а каждому известно, что как ни

беги, всегда найдется бегун пбрезвее. Я же не пытаюсь скрываться. Мне доставляет несравненное удовольствие кружить их жадные головы.

Очередная колкость замерла у Сарин на губах, когда перед ними возникла знакомая пара. Люкел нарядился по последней моде в синий, отделанный золотом жилет и бежевые брюки, но на темноволосой красавице Джалле было простое сиреневое платье, судя по закрытому вороту, привезенное из Джинды.

– Самая неравная пара за сегодняшний вечер, – заулыбался во весь рот Люкел и поклонился герцогу.

– Почему? – возмутился Ройэл. – Скрипящий старикашка герцог и юная красавица-принцесса?

– Я имел в виду разницу в росте, ваша светлость, – засмеялся молодой купец.

Ройэл с приподнятой бровью полуобернулся к Сарин: она была выше его на голову.

– В моем возрасте выбирать не приходится.

– Думаю, это верно в любом возрасте, – возразил Люкел, глядя сверху вниз на жену. – Нам остается только смириться с желаниями женщины и благодарить судьбу за удачу.

Сарин замутило – сначала Шуден, теперь Люкел. У нее напрочь пропало настроение смотреть на влюбленные пары.

Видимо, герцог почувствовал ее огорчение и поспешно распрощался с молодыми супругами под тем предлогом, что ему необходимо проверить, обеспечены ли гости в саду угощением. Люкел с Джаллой вернулись в павильон, а Ройэл повел принцессу наружу, под темное небо и мерцающий свет факелов.

– Вам нужно взять себя в руки, ваше высочество, – твердо посоветовал он. – Вы не можете убегать каждый раз, когда встречаете людей в прочном, счастливом браке.

Сарин воздержалась от замечания, что молодую любовь вряд ли можно назвать прочной.

– Я не всегда так привередлива. У меня выдалась тяжелая неделя; подождите несколько дней, и каменное сердце снова затвердеет.

Старый придворный мудро решил не отвечать на горькие слова. Тут в стороне послышался знакомый смех, и пара обернулась на звук.

Герцог Телри не соизволил присоединиться к королевскому кругу почета. Наоборот, он собрал вокруг себя группу знати на обнесенной живой изгородью лужайке напротив садика Йадона. Казалось, он дает собственный вечер для избранных.

– Плохой знак, – вполголоса произнес Ройэл.

– Согласна.

Сарин наскоро подсчитала прихлебателей Телри, пытаясь заодно определить их титулы, и перевела взгляд на свиту Йадона. Обе группы были примерно равны по численности, но при короле оставались более влиятельные дворяне – по крайней

мере пока.

– Еще одно непредвиденное последствие вашей ссоры с королем. Чем больше расшатывается власть Йадона, тем заманчивее становится уйти в оппозицию.

Телри снова залился мелодичным, беззаботным смехом, и принцесса нахмурилась. Казалось, герцога не волнует, что джьерн Хратен, его самый ярый сторонник, выбыл из игры.

– Что он затевает? – вслух поинтересовалась девушка. – Каким образом надеется получить трон?

Ройэл лишь покачал головой. После минуты раздумий он посмотрел вверх и обратился к пустому воздуху:

– Да?

Из теней выплыл Эйш, и Сарин вздрогнула. Она вздрогнула еще раз, когда, к своему немалому удивлению, поняла, что это не Эйш, а другой сеон.

– Садовники сообщают, что один из гостей свалился в пруд, милорд, – произнес сеон, опускаясь почти до земли. Его голос звучал отрывисто и безучастно.

– Кто? – усмехнулся герцог.

– Лорд Ридим, ваша светлость. По-видимому, он слишком увлекся вином.

Принцесса прищурилась, всматриваясь в шар света, чтобы разглядеть эйон в центре. Ей показалось, что там горит эйон Опа.

Ройэл вздохнул.

– Наверняка распугал всю рыбу. Спасибо, Опа. Проследи, чтобы Ридима просушили и, если это необходимо, отправили домой. В будущем он станет держаться подальше от прудов, когда напьется.

Сеон чинно качнулся и полетел выполнять приказание господина.

– Вы никогда не упоминали, что имеете сеона, милорд, – заметила Сарин.

– Они есть у многих дворян, но в последние годы показывать их на людях вышло из моды. Сеоны – лишнее напоминание об Элантрисе.

– Он постоянно находится при усадьбе?

Герцог кивнул.

– Опа присматривает за садовниками. Ему подходит такое занятие, ведь его имя означает «цветок».

Принцесса постукивала пальцами по щеке и размышляла о строгом, безразлично-вежливом тоне Опы. Теоданские сеоны разговаривали с господами гораздо теплее. Возможно то, что здесь к ним относятся с подозрением и неприязнью, отучило арелонских сеонов от фамильярности.

– Пойдемте. – Ройэл взял ее под руку. – Я и вправду хочу проверить, хватает ли угощения в саду.

Сарин позволила увести себя прочь.

– Ройэл, старый мошенник, – раздался рев у расставленных под открытым небом столов. – Я потрясен – ты умеешь устраивать балы! Я боялся, что ты попытаешься загнать нас в крошечную конуру, которую называешь домом.

– Эхан, – недовольно отозвался герцог. – Надо было догадаться, что найду тебя возле еды.

На толстяке графе красовалась необъятная желтая мантия, а в руке он держал тарелку, доверху наполненную сухим печеньем и крабами. На тарелке его супруги, однако, было лишь несколько ломтиков фруктов. За несколько недель уроков фехтования Сиден значительно похудела.