Элегия погибшей звезды
Шрифт:
— Посмотрите, посмотрите! — защебетала она, обращаясь к Рапсодии, когда мимо них прошествовали огромные арлекины из папье-маше, которыми кукловоды управляли при помощи длинных палок.
Рапсодия улыбнулась.
— А ты собираешься участвовать в состязании Снежных змей в этом году? — спросила она у девочки.
— Да, обязательно, — кивнула Мелисанда, бросив многозначительный взгляд на Гвидиона. — Я должна защитить честь семьи — в прошлый раз Гвидион проиграл финал.
— Да уж, — пробормотал Гвидион.
Он совсем забыл о первых радостных днях того карнавала, и теперь, казалось, открылась плотина
«Я должен удержать эти воспоминания, — подумал он. — То был последний карнавал отца. И я должен помнить этот праздник именно таким».
Он повернулся к Анборну, сидевшему рядом с ним, и кивнул в сторону толпы.
— Кажется, это Треволт, мастер меча?
Он указал на высокого худощавого мужчину с черными усами, который в сопровождении небольшой свиты пробивался сквозь толпу.
Анборн презрительно улыбнулся.
— Я не стал бы именовать его таким пышным титулом, но его действительно зовут Треволт.
Гвидион наклонился вперед и обратился к своему крестному отцу.
— Он намерьен в третьем поколении?
— В четвертом, — уточнил Эши.
— Но самый настоящий болван, — насмешливо добавил Анборн. — Глупец, рядящийся в одежды ученого, жалкий актеришка, присвоивший себе воинские титулы только из-за того, что пережил войну, в которой участвовали даже дети и слепые нищие.
Гвидион заморгал, пораженный ядом, которым сочился голос его наставника, и вопросительно взглянул на Эши.
Тот жестом предложил Гвидиону подойти к нему, а когда юноша приблизился, наклонился к нему, чтобы никто другой его не услышал.
— Анборн презирает Треволта за то, что тот ради личной выгоды однажды заявил, что был признан Кузеном, — тихо сказал он.
Больше ему ничего не потребовалось говорить, ибо лицо Гвидиона вытянулось от изумления, смешанного с отвращением, — он прекрасно понял, какое оскорбление нанес всем воинам Треволт. Кузены, к которым принадлежал и Анборн, были членами тайного братства мастеров войны, поклявшихся посвятить свою жизнь воинскому искусству. Кузеном можно было стать лишь в двух случаях: либо научившись виртуозно владеть всеми видами оружия, что приобреталось за долгие годы солдатской службы, либо совершив благородный поступок — встав на защиту невинного, подвергая опасности собственную жизнь. Приобщиться к братству было огромной честью, но это накладывало на человека очень серьезные обязательства. Всякий, кто хвастался, что является Кузеном, несомненно, лгал, поскольку подобное поведение считалось среди членов братства недопустимым.
Гвидион посмотрел на Анборна, лицо которого покраснело от ярости, — старый воин беспомощно сидел на своих носилках, бесполезные ноги навсегда застыли в неподвижности, хотя мощная грудь говорила о немалой силе рук. Гвидион хотел было рвануться к Анборну, но в этот момент лорд-маршал бросил взгляд на Рапсодию, которая также была Кузеном,
— Тебе, мальчик, нужно привыкать к подобным церемониям, — заметил Анборн, когда мимо помоста проходила очередная группа почетных гостей. — Увы, приходится заполнять свои дни подобной чепухой — титул того требует.
Рапсодия игриво хлопнула лорда-маршала по руке.
— Прекрати. Твой титул не помешал тебе раз и навсегда устраниться от выполнения подобных обязанностей.
— Ну да, но вы, миледи, забываете, что все мои титулы воинские, — возразил Анборн. — И я был самым младшим из троих. Никто не питал иллюзий относительно моего будущего.
— Конечно, если не считать Третий флот, который хотел присвоить тебе титул, к сожалению, доставшийся в конце концов мне, — усмехнулся Эши, — Если бы ты от него не отказался, то сейчас тебе бы пришлось посвящать гораздо больше времени «подобной чепухе».
Анборн фыркнул и переключил все внимание на горячий мед со специями. Треволт со свитой остановился перед помостом, как того требовал обычай, и низко поклонился королю и королеве намерьенов. Рапсодия прикрыла рот Анборна рукой, прежде чем тот успел сказать какую-нибудь гадость мастеру меча. Она вежливо улыбнулась Треволту, он заморгал, смущенно улыбнулся в ответ и быстро отошел.
— Перестань, дядя, сегодня последний день перед инаугурацией Гвидиона. — Эши с трудом сдерживал смех. — Давай не будем устраивать шумных скандалов.
— Считайте, что вам ужасно повезло, если все так и закончится, — пробормотал Анборн в свою чашу с медом.
Рапсодия, Эши и Гвидион переглянулись и вновь обратили свои взгляды на карнавальное шествие.
— Кажется, я видел, как прибыл Тристан Стюарт, — нарушил затянувшееся молчание Гвидион.
— О, какая радость, — в один голос сказали Рапсодия и Анборн.
Гвидион вздохнул и вернулся на свое место. Похоже, им всем предстоял долгий день.
Позднее, когда День сбора подошел к концу и начался пир Первой ночи, Гвидион был вынужден признать, что получает удовольствие от карнавала.
Эши разумно ограничил список участников пира жителями Наварна и несколькими приглашенными сановниками, представляющими Союз Намерьенов, — в противном случае на нем собралось бы население всего западного континента, как бывало во времена Стивена. Поскольку в шатрах могло уместиться лишь ограниченное количество гостей, начало пира перенесли на более позднее время, чтобы не огорчать остальных. Впрочем, Эши это предвидел и запланировал на первый день несколько любимых всеми соревнований, а также выступление Орланданского оркестра, которому покровительствовала Рапсодия. В результате все участники карнавала остались довольны: состязания, музыка, предвкушение пира — все это создавало у людей прекрасное настроение. Вино и эль лились рекой благодаря щедрости Седрика Кандерра, герцога провинции, носящей его имя. Гвидион был приятно удивлен, что этот немолодой человек согласился принять участие в карнавале, не говоря уже о вкладе чрезвычайно ценными напитками, поскольку его единственный, нежно любимый сын Эндрю погиб геройской смертью во время прошлого зимнего карнавала.