Элеонора Дузе
Шрифт:
атра «Варошлигети Синкёр» в парке Будапешта в день дебюта Дузе,
28 апреля, был полупустым. Однако восторг, охвативший публику,
пришедшую на спектакль, создавал впечатление, будто в зал наби¬
лась огромная толпа. И здесь, как и везде, прежние заядлые скепти¬
ки оказались в одном лагере с восхищенными зрителями, объединен¬
ные великой и таинственной силой искусства. Назавтра вместо обыч¬
ных коротких заметок газеты поместили длинные обстоятельные
статьи,
В том же 1892 году Элеонора Дузе еще дважды приезжала в Вену,
где дала в общей сложности двадцать спектаклей. В мае, во время
«Венского фестиваля», пока оперные и драматические труппы всего
мира показывали свое искусство на разных сценических площадках,
Дузе в скромном зале «Карлстеатра» вступила в битву за Ибсена,
которого не признавали в Австрии и в Германии. 26 февраля она сыг¬
рала в пьесе «Кукольный дом». По словам критика из «Нейефрайе
прессе», в первом акте он увидел «гениальную субретку, которая
может сыграть и трагедию», и нашел, что «между Дузе в первом акте
и Дузе в последнем ощущалась такая разница, что можно было по¬
думать, будто на сцене совсем другая актриса». Известный критик
Пауль Шлентер114 — один из главных пропагандистов Ибсена и того
переворота, который последний произвел в драматургии,— хотя и на¬
ходил, что в первом акте Норе в ее отношениях с мужем не хватало
свойственной северянам сдержанности, тем не менее отмечал единст¬
во замысла от первой до последней реплики.
Вот отрывок из его заметок, в которых он с обычной для него не¬
навязчивой убедительностью высказывает свое мнение об игре Дузе.
«Нора в соррентийском костюме стоит у стола, возле которого в страш¬
ном волнении мечется ее муж. Она стоит неподвижно, ее глаза, при¬
стально смотрящие в одну точку, раскрываются все шире и шире,
делаются неестественно огромными, рот становится все меньше и
меньше, щеки вваливаются, скулы все больше выдаются вперед, буд¬
то она сгорает от любопытства. На губах у нее горькая улыбка, голова
поникает: внезапно постаревшее лицо выражает разочарование и вме¬
сте с тем торжество — опа потеряла и снова обрела себя. На сердце у
нее становится все холоднее, она как бы леденеет, зато дух ее прояс¬
няется, любовь уходит, се сменяет торжествующий над всем горький
жизненный опыт».
«Дюма будет всегда звучать на сцене, но... кто знает, может быть,
как раз Ибсен вольет в театр новую силу, если, конечно, он стремит¬
ся подарить нам душу, а не просто драму. Может быть, лет через
десять вообще
не будет. Но в тридцать три года я уже не могу терять время на то,
чтобы быть «апостолом», к тому же надо освобождать место дру¬
гим...»,—писала Дузе руководителю «Торнео» Аванцини, попросив¬
шему у нее автограф для своего журнала.
Дузе давала три спектакля в неделю, и в те вечера, когда она игра¬
ла, публика почти поголовно игнорировала фестиваль княгини фон
Меттерних и аплодировала итальянской артистке. Среди самых вер¬
ных поклонников, не пропускавших ни одного спектакля с участием
Дузе, были и знаменитый историк Теодор Моммзен 115, и известный фи¬
зиолог Гельмгольц116, при всех утиравший слезы умиления, а также
и Франц Ленбах117, с которым Дузе была знакома и который впослед¬
ствии написал множество ее портретов и сделал бесчисленное коли¬
чество зарисовок.
Среди восторженных отзывов печати и восхищенной публики
прозвучало диссонансом, вызвавшим единодушный протест, суждение
Сарсэ: «Дузе не лишена темперамента, но у нее полностью отсутству¬
ет школа». Правда, критик признался, что совершенно не понимает
по-итальянски и по причине высокой стоимости билетов видел италь¬
янскую актрису всего один раз — в «Антонии и Клеопатре», в пьесе
не Сарду, а Шекспира, которая, по его словам, в итальянском пере¬
воде вышла немного «макаронической»*. (Кстати сказать, перевод
пьесы был сделан Арриго Бойто.)
В дополнение к заметке Сарсе французский корреспондент бель¬
гийской газеты «Индепанданс бельж» писал следующее: «Госпожа
Дузе — великолепная актриса, временами — просто первоклассная.
Невзирая на свою несколько преувеличенную простоту, она, несомнен¬
но, обладает большим практическим опытом и одарена талантом со¬
здавать на сцене те или иные эффекты, не готовя их заранее... У нее
не пропадает ничего — ни единого жеста, ни слова, ни интонации. Но
это — все. Кроме этого — ничего. Исключительна? Нет, совсем нет.
* Макаронический (от итал. maccheroni — макароны) — шуточный литера¬
турный стиль, пересыпанный иностранными словами или словами, составлен¬
ными на манер иностранных. Здесь: слишком по-итальянски (игра слов: ма¬
кароны — национальное итальянское блюдо).
Сегодня в Париже найдется по крайней мере дюжина актрис, кото¬
рые, без всякого сомнения, превзойдут Дузе в исполнении, скажем,
роли Клотильды в «Фернанде» или Маргерит в «Даме с камелиями»...