Эльфийка и Орден Чистоты
Шрифт:
— Я что-то устала, — тихо произнесла Лара, а меня кольнуло что-то похожее на угрызения совести.
Может, не стоило говорить обо всем этом с Лисом? Да нет, стоило. Лучше так, чем позволить птерке разрушить свою жизнь. Пусть даже, узнав о моем вмешательстве, меня возненавидит.
ГЛАВА 26
Отказавшись от посещения Азали Осале и сославшись на то, что должны сопровождать Лару, мы отправились в дом губернатора вместе с ней. Вэйд почти сразу покинул нас, сказав, что ему нужно отоспаться перед ночным дежурством. Мне же пришлось выслушивать тревожные опасения Лары из-за странного поведения Лиса.
— Как думаешь, я чем-нибудь его обидела?
Кольнуло угрызениями совести, и я невольно отвела взгляд. Признаться в том, что это я виновата в охлаждении оборотня к птерке, было трудно. Но Лара со своим безошибочным чутьем на эмоции ощутила мое состояние и подозрительно прищурилась.
— О чем ты с ним говорила, когда попросила выйти?
Я тоскливо вздохнула, понимая, что рассказать все-таки придется. Осталось понять, как подать это так, чтобы Лара восприняла правильно. Пройдя к каминной полке и, чтобы справиться с волнением, начав ворошить угли кочергой, заговорила:
— Я просто переживаю за твою дальнейшую судьбу. Захотелось прояснить, насколько серьезны намерения Лиса в отношении тебя.
— И что же? — голос Лары, севшей на диван у противоположной стены, был напряжен.
— Как оказалось, не настолько, чтобы бросить то, чем занимается сейчас, ради возможности быть с тобой.
Некоторое время птерка молчала, обдумывая мои слова, потом глухо сказала:
— Я ведь этого не требовала.
— А стоило бы, — я развернулась к ней, отставив кочергу, и скрестила руки на груди. — Ты подумала, как воспримут твои знакомые в Птерии и здесь столь странный союз? Он преступник, Лара. Не просто чужак и простолюдин, что хоть как-то могли бы принять, пусть и скрепя сердце. Лис замешан в настолько темных делишках, что ни один уважающий себя аристократ даже не плюнет в твою сторону, если свяжешь себя с ним. Да, он показывается на мероприятиях, где бывает высшее общество, его заведения посещают многие. Но он всегда останется для них отверженным. И ты такой станешь тоже.
— Меня это не пугает, — ее глаза сверкнули гневом. — Зато сильно волнует другое. Кто дал тебе право вмешиваться в мою жизнь?
Я несколько опешила. Обычно Лара не позволяла себе такой резкости, напротив, отличалась мягкостью и дружелюбием. С усилием подавив собственную всколыхнувшуюся вспышку злости из-за ее упрямства, сухо проговорила:
— Мне казалось, ты стремилась к тому, чтобы мы стали подругами. А друзьям не все равно, если твоя жизнь катится под откос.
— Пусть так, — она досадливо поморщилась. — Пусть ты считала, что я совершаю ошибку. Но почему не поделиться этим со мной? Зачем говорить с Дамианом без моего ведома?
— На все мои доводы ты предпочла закрыть глаза, — напомнила ей. — Я уже говорила, что он тебе не пара.
— А если бы я позволила себе подобный разговор с твоим мужчиной? — прищурилась Лара. — Ты восприняла бы спокойно или прямо заявила, чтобы я не лезла не в свое дело?
Я закусила губу и отвернулась. Понимала, что отчасти Лара права. Но еще понимала, что ситуация у нас с Вэйдом немного не та. Птерка же ослеплена чувствами и не желает видеть все так, как оно обстоит в реальности. Готова погубить свое будущее ради призрачного счастья, которое, скорее всего, существует лишь в ее мечтах.
— Мне жаль, что ты так все восприняла, — с трудом произнесла. — Но я считаю, что поступила правильно.
Птерка буравила меня тяжелым взглядом, и я физически это чувствовала, хоть и смотрела на огонь в камине. Потом послышался тихий, полный тоски голос:
— Ты разрушила мою жизнь и считаешь, что поступила правильно?.. Знаешь, я хочу, чтобы ты завтра же покинула дом губернатора. В твоих услугах я больше не нуждаюсь. Пусть ко мне приставят любого другого стража.
Вот такого я не ожидала. Развернулась к ней, ошарашенная и негодующая, но натолкнулась на полный горечи взгляд голубых глаз, в которых застыли слезы, и не смогла вымолвить ни слова.
— Если ты так считаешь, хорошо, я уйду. Как только мне подыщут замену, — едва смогла вымолвить, чувствуя себя донельзя паршиво.
Так, словно и правда предала ее. Даже возникли сомнения: а действительно ли поступила правильно, или мне так только казалось?
До ужина мы не сказали друг другу ни слова, каждая занимаясь своими делами. Я пыталась читать книгу, пусть и толком не осознавала, о чем она вообще. Лара сидела у камина, уставившись на огонь таким пустым обреченным взглядом, что страшно становилось.
Проклятье. Что же я наделала? Ну вот почему уподобилась Марибет и полезла устраивать чужое счастье? Уже забыла, что сама чувствовала, когда такое пытались проделать со мной?
Когда молчание стало совсем уж нестерпимым, а угрызения совести устроили самую настоящую бурю в моем сердце, я захлопнула книгу и подошла к Ларе. Сев на корточки у ее кресла, осторожно взяла безвольно лежащую на коленях тоненькую ручку и сжала.
— Лара, пожалуйста, прости меня. Я не должна была вмешиваться. Если хочешь, завтра же поеду к Лису и договорюсь о встрече с тобой. Придумаем какой-то повод. К примеру, что нужно еще кое-что решить насчет прошедшей выставки.
Птерка прерывисто вздохнула, потом глянула на меня и слабо улыбнулась.
— Не надо. Ты говоришь, что он сделал выбор. Решил, что я не стою таких жертв. Знаешь, я не стала бы его ни к чему принуждать, даже воспротивилась бы, предложи он пожертвовать всем, чего добился, ради того, чтобы быть со мной. Но сам факт, что он посчитал, что я того не стою… Наверное, я и правда ошибалась насчет чувств с его стороны. Ведь сама, не задумываясь, пожертвовала бы ради него всем.
Почему я опять почувствовала себя полной сволочью? И это вместо торжества, какое должна сейчас была бы ощутить? Ведь все получилось, как того и добивалась. Теперь же понимала, что сделала эту девушку несчастной, лишившейся всякой надежды на лучшее. Даже выражение ее глаз: пустое и безжизненное, говорило о том, что ни о каком счастье без Лиса для Лары и речи быть не может. Будет чахнуть без него, не в силах найти утешение.
— Все будет хорошо, — беспомощно пролепетала, сама понимая, насколько фальшиво звучат эти слова. — Ты вернешься в Птерию и со временем забудешь его.
Она не ответила, но посмотрела так, что следующие слова комом встали поперек горла.
— Пойдем ужинать, — произнесла птерка без всякого выражения и поднялась из кресла, выдернув свою руку из моей.
Ничего не оставалось, как поплестись за ней, напрасно пытаясь придумать, как исправить то, что натворила.
Лара, а значит, и я, приклеенная к ней как банный лист, обычно трапезничали в обществе посла и других птеров. Иногда устраивались общие обеды и ужины, и тогда приходилось терпеть присутствие и других гостивших в доме. Но сегодня, к счастью, нет, чему радовалась наверняка не только я. Лара вряд ли бы сумела сейчас делать безмятежный вид и реагировать на комплименты и знаки внимания эльфов и людей, как обычно. Дир Ар-Нил, естественно, заметил, что дочь чем-то подавлена. Смотрел с тревогой.