Эльфийский посох
Шрифт:
— Эй, парень, а что это у тебя за странная штука? — Он протянул палец к корням, и они сжались, словно выставили когти. — Ух ты! А ведь я ее узнал! Так это ты вытащил меня из земляной воронки этой лапой? Точно, ты! Знаешь, друг, ты ведь мне тогда жизнь спас. Не мертвяки, так Тинира бы угробила. Видно, хотела избавиться от соперника за наследство лорда Даагона, смекаешь?
Лучница возмущенно фыркнула, но Сонил подмигнул ей, и девушка заулыбалась. Ничто так не сплачивает, как совместная битва, если в ней удалось выжить.
Вор дружески протянул руку охотнику, и тот ее коснулся. Что-то кольнуло Лиэна, но он решил не обращать на это внимания. Надо было уходить — незаметно и как можно скорее. Он и так привлек слишком много внимания. А что говорил наставник? Нельзя встревать в драки, особенно с нежитью.
Этот завет Лиэн опять не выполнил. Да и как тут не встрянешь, когда драка нашла его сама? Он как раз мирно устраивался на привал, раскинув полог невидимости, когда увидел двух бегущих эльфиек и узнал обеих — Тинира и Эоста. А потом все сразу закрутилось, и охотник опомниться не успел, а рогатина уже оказалась в его руке. Припекло так, что Лиэн думал — пришло время для последней руны. Но тогда главная задача останется нерешенной. А он должен не только выжить, но и решить ее.
«Это последняя руна, остроухий, — сказал учитель Раэрт на прощание. — На самый безнадежный случай, если ты не успеешь дойти до эльфийского Посоха Духа или не найдешь спасения, а смерть будет смотреть тебе в глаза. Ты должен уйти от нее. Потому что есть то, что хуже твоей смерти».
Так что когда Лиэн осознал, что пришла помощь, он вполне здраво рассудил, что теперь и без него справятся, и соорудил защитный кокон, аккурат от макушки почти до пяток, чтобы никто не мешал отдохнуть. Да только дриада не только раскопала его, но и из кокона шутя извлекла. К чему бы это?
Лиэн уже собирался по-тихому продолжить путь, но вовремя спохватился, что ножны у него на боку пусты. Впрочем, пропажа нашлась быстро: укрывшись в зарослях вереска, эльф, которого охотник вытащил во время битвы, увлеченно рассматривал его нож.
— Странные у тебя понятия о благодарности, — хмыкнул Лиэн, подходя.
Вор протянул нож рукоятью вперед:
— Ты это… не злись. Не устоял… Подумал вот, как таким ножом можно горло волку перерезать?
— Какому волку?
— Да видели мы тут такое… — Вор восхищенно закатил глаза.
— И с чего ты взял, что именно я перерезал и этим ножом?
— Да просто подумал — вдруг ты. У всех длинные эльфийские кинжалы, а перышко я заметил только у тебя. Только это ерундовина какая-то, а не нож, костяшка тупая. Выбрось ты ее, друг, я тебе лучше за спасение свой кинжал подарю. Гляди какой!
Он снял ножны с пояса и протянул Лиэну, но тот покачал головой:
— Мне мой нож дорог, как память о друге. А кинжал оставь себе… тоже на память.
— А, тогда ладно. — Вор с нескрываемой радостью пристегнул ножны обратно. — Так вот, думаю, это не ты волков положил, охотник. А то я заподозрил в тебе слугу Мортис, уж извини. Да и рогатина у тебя другая.
«Другая? Интересно, где и когда он успел увидеть прежнюю?» — насторожился Лиэн. Впрочем, может быть, вор видел его в столице с Тинирой.
Он скользнул взглядом по группе эльфов, окруживших теурга, из-под шлема которого выбивались алые и золотые пряди. Но дичайшего из диких эльфов привлекала не красота магессы, а доспехи всех ее черноволосых соратников — кто-то из них напал на мастера битв, а уж царапину от драконьего ножа Лиэн увидел бы издалека. Неужели враг сменил доспех? И почему это вообще так заботит Лиэна, когда у него совсем другая задача, которую больше некому решить?
Встретив изумленный взгляд Эосты, он понял: надо не просто уходить, а бежать отсюда сломя голову. Для подобного изумления могла быть лишь одна причина: девушка, спасенная им в Запретной роще, узнала его. Если что и могло проникнуть за иллюзорную личину Лиэна, то только взгляд пророчицы.
Попятившись, Лиэн нырнул в кусты, но через десяток шагов его рогатина намертво вцепилась в толстую ветку и не пожелала разжать корни. Хоть бросай ее тут!
— Попался! — рассмеялась подошедшая дриада. — Опять решил сбежать?
— Иссиана, ты не понимаешь. Мне нельзя идти с вами.
— Это ты не понимаешь, Лиэн, что тебе пора присоединиться к наследникам лорда Даагона.
— Да зачем мне наследство какого-то там лорда.
— Какого-то? — Изумрудные глаза эльфийки удивленно расширились. — Об этом я не подумала, ты можешь не знать… — Она нахмурилась. — Ты знаешь, кто твои отец и мать, Лиэн?
— Я знал когда-то, наставник говорил. Но забыл. Иссиана, отпусти рогатину, пожалуйста.
— Зачем она безродному?! — сердито прищурилась дриада. — Ради чего? Забыл он, надо же… вот взял и забыл отца с матерью, давших тебе жизнь!
«Разве это жизнь?» — мог бы сказать Лиэн. Впрочем, ничего лучше у него не было, значит, и за эту жизнь он еще поборется.
— Учителя многое заперли в моей памяти, и я согласился на это, — признался он. — Придет время — вспомню, если это будет необходимо для моей цели. Или когда научусь себя полностью контролировать.
— Опасаешься, что выдашь себя друидам Древа Смерти? — тихо спросила она.
Лиэн хлопнул ресницами и опустил руки, отдиравшие рогатину от ветки.
«И что теперь? Не надо было лезть в древо Иссианы. Не запаникуй я тогда, утратив учительский посох, прими бой с демоном, и ничего этого не было бы. Но не убивать же ее, учитель! Я не хочу!!!»
Дриада, увидев его остановившиеся зрачки и напрягшиеся мышцы, шепнула едва слышно:
— Я не выдам тебя, Лиэн, даже если бы ты не стал мне приемным сыном. Ты не один в мире, ты теперь не одинок. Я хочу помочь.
И она с облегчением вздохнула, когда чудовищная тень, мгновенно заслонившая лицо охотника, ушла.
— Но послушай меня, мальчик мой. Маг Хоэрин полагает, что слуги Мортис ищут тебя именно в этом отряде. Может быть, друиды уже поняли, что ты умнее, чем думал… чем они думали, и держишься поблизости. И они наверняка не оставят без внимания ни одного эльфа, идущего в гномьи горы, а значит, при их следующем нападении ты окажешься в одиночестве. Лучше держаться вместе. Мы с Тиаль сможем защитить тебя. Ведь и наши жизни, и жизни всех эльфов сейчас зависят от твоей стойкости. А если тебя схватят?