Эльфы на Диком западе: Убить Большого Билла
Шрифт:
— Да и вы мне ни к чему! — выдохнул тот отчаянно.
Амрод развернул его от себя резко, сильным взмахом ножа разрубил ременный узел.
— Чего это?.. — с надеждой пробормотал мужчина, потирая руки.
Амрод снова дёрнул его за плечо, разворачивая лицом к себе, и сделал быстрый выпад. Нож вошёл точно между ребер — человек захрипел, втягивая воздух от боли, и осел на землю. На лице его застыло недоумение.
Закрыв шляпой ему лицо, Амрод отвернулся.
Чуть позже они осторожно спустились на край каньона, стараясь не тревожить мелкие камни. В плотных сапогах с твердой подошвой ноги не чувствовали землю, и Амроду казалось, что он движется медленно и неуклюже. Но вот они уже лежали на краю, осторожно выглядывая из-за камней, и стоящая высоко Луна заливала серебристым светом этот разруб в земле, а навстречу ей светил большой костер и неслась негромкая хриплая песня.
Во все глаза братья высматривали людей на стенах и на дне каньона, но видели лишь четверых мужчин, собравшихся кругом у костра. Один из них, в цветастом шерстяном плаще, играл на лютне сложной формы, остальные трое подпевали ему, хрипло, но слаженно; слова песни братья разобрать не могли. Еще один человек был чем-то занят в стороне под стеной. Наверху никто не караулил.
«Один страж на въезде».
«Хорошо за камнями устроился».
«Можно достать сверху».
Выше и ниже убежища каньон сильно сужался, создавая здесь природную крепость с двумя выходами; через верхний вход шла утоптанная тропа, а над ней за насыпью из камней неподвижно сидел одинокий часовой с ружьем. За его спиной тлел маленький очаг.
«Второй вход не охраняется».
«Это значит, с той стороны нет удобных троп. Оттуда никого не ждут».
«Стены крутые, спускаться будет трудно».
«Женщины не смогут».
Примерно треть дна каньона занимало ложе ручья под другой стеной из скал, и сейчас он почти пересох, лишь отдельные лужи блестели на дне, переливаясь друг в друга среди камней. Остальную его часть занимали обнесенные жердями загоны, где толкались коровы — рослые, плотные, длиннорогие. В отдельной выгородке стоял здоровенный бык и дремал, положив морду на жердь. Выше загонов вдоль стены каньона стояли шатры и палатки из одинаковой светлой ткани, кое-где залатанной. Некоторые шатры подпирали доски. Пожалуй, две дюжины людей уместились бы в них…
«Неплохое место для обороны. Вход узкий, спрятаться сложно. Мы будем мишенями для их оружия».
«Напасть со стен? Мы будем сверху, это даст нам преимущество».
«Нас мало. А они укроются под скалами и будут стрелять оттуда. У них припасов больше. Не годится».
«Со входа нельзя. Оборонять вход можно долго».
«Зайти через второй вход? А если у них там секрет? "
«Ты видишь хоть один секрет?» — беззвучно спросил Амрас, в голове Амрода возник и рассыпался его смех. — «Они беспечны, как бабочки! Единственный страж почти спит, а у костра поют и ничего не слышат. Было бы нас здесь десяток, и никто из них не увидел бы рассвета!»
«Смотри!»
Самый большой шатер, из плотной ковровой ткани, стоял высоко на уступе, над загоном, и возле него скучал еще один охранник. А подальше него, над палатками, виднелась лестница к скале и дощатое крыльцо с навесом, опиравшееся на каменную кладку. В темноте угадывалась тяжёлая дверь, ведущая куда-то под скалы.
«Шатер вожака», — подумал Амрод. — «А если…»
Они переглянулись и беззвучно засмеялись, блеснув зубами в сумерках.
«Майтимо велел вернуться. И мы вернёмся. Чуть позже».
Расщелина, пригодная для спуска, нашлась в стороне — узкая дождевая промоина, глубоко врезавшаяся в стену. Будь на них привычая обувь на мягкой кожаной подошве, они слетели бы вниз мигом, но жёсткие подошвы здешних сапог скользили и потребовалась изрядная ловкость, чтобы спуститься в них на дно. Но без них здесь ходить не стоило — обломки и сколы камня были острыми, а толстые колючие кусты росли везде и встречались даже на уступах стен. Амрод слегка рассадил ладонь, неосторожно схватившись за такую удобную ветку. Чувствовать боль снова было очень странно… Словно она придавала яркость жизни и предостерегала разом.
Амрас посмотрел вверх, на колючие кусты в трещине. На загон с коровами, на быка. Снова улыбнулся — и потянулся к колючим ветвям у себя над головой.
…Бык был ещё молод, здоров и мощен. Ему предстояло вырасти в настоящее чудовище, но и сейчас он был здесь крупнее всех, с вытянутыми в стороны мощными рогами. Отблески костра играли на его пыльных коричневых боках. Амрод скользнул под жердями и встал перед мордой, глядя в удивлённо выпучившиеся глаза.
— Привет, рогач, — сказал он тихо на родном языке. — Нам нужна твоя помощь.
Мысли в этой голове текли очень неспешно. Это создание было глупее и злее своих сородичей с полян Белерианда, словно его предков долго отбирали именно по этим признакам. Договариваться он не хотел. Он был маленьким хозяйчиком здешних маленьких коровьих жизней, центром крошечного мира, и возникший чужак его лишь раздражал.
— Понятно, — Амрод быстро оценил траты сил и времени. — Ты не хочешь. Но тебе придется. — И дал знак брату.
Глаза быка внезапно выпучились ещё сильнее, наливаясь кровью. Внезапная боль в самых нежных местах под хвостом ошеломила его и стремительно бросила в ярость. Амрод взмахнул рукой перед его глазами и метнулся к воротам, а бык ударил задом по невидимой боли, но было поздно.
Ревя и подбрасывая зад, чтобы сбить с него цепкую колючку, бык устремился к воротам загона за врагом — но врага уже не было видно, зато оказались открыты ворота! Из соседних ворот неспешно выходила любопытная корова, она шарахнулась прочь, а бык устремился за ней, не разбирая от обиды, кто перед ним. Рев летел, умножаясь о стены каньона. Люди у костра вскочили, заорали. Ослепленные огнем, они не сразу разглядели опасность. Потом корова промчалась мимо них, и в круг света ворвался бык, наклонив рога. Человек с лютней едва успел отскочить, защищаясь инструментом, и бык отбросил разбитую лютню прочь, оглушительно ревя.
Перепуганные коровы разбегались из загона во все стороны, топча жерди ворот, палатки, из которых выбегали мужчины в нижней одежде с оружием и без него, а из-под рухнувших шатров раздавались вопли и ругань.
Братья беззвучно смеялись, пробираясь вдоль стены к местному шатру. Охранник шатра, что забавно, смеялся тоже, глядя сверху на бычье буйство, будто беды товарищей не задевали его. Это его и погубило: он смотрел на разбросанный костер и скачки быка вокруг него, и совсем не оглядывался. Амрас скользнул вдоль стены первым, взлетел на тропу с ножом в зубах, опираясь о камень лишь носками сапог и кончиками пальцев, и вмиг перерезал ему горло. Отпустил — тот упал вниз, свернувшись клубком, незаметный в суматохе, унеся с собой ценное оружие.