Элис. Навсегда
Шрифт:
– Но я ведь говорю совершенно серьезно, Полли, – отвечаю я, начиная обматываться шарфом. – В любое время, когда захочешь пообщаться, тебе нужно лишь набрать мой номер. Правда, не уверена, помогут ли тебе беседы со мной.
– Фрэнсис! – Полли встает из-за стола и по-кошачьи потягивается, отчего свитер задирается, обнажая полоску худощавого бедра. – Мне стало немного спокойнее. Теперь остается поразмыслить над тем, что ты мне сказала. Думаю, мне действительно будет лучше оставить все как есть. Не бросаться никуда очертя голову. В понедельник я, может, даже забегу в колледж. Любопытно взглянуть на физиономию Тони Бамера. Сэм
Она произносит это так, словно хочет добавить в свой рассказ последнюю нотку правдоподобия.
Полли склоняется, чтобы чмокнуть меня в щеку на прощание в тот момент, когда появляется официантка с листком на серебряной тарелочке.
– Дай мне знать, как у тебя все сложится, – прошу я.
Она кивает, разворачивается и уходит, ловко лавируя между столиками, на ходу поправляя свой головной убор, а я остаюсь сидеть и машинально протягиваю руку за счетом.
Некоторое время ничего не происходит.
На Пасхальную неделю Эстер и Чарли снимают коттедж в рыбацкой деревушке в Корнуолле и приглашают меня провести там несколько дней. Погода сырая и ветреная. Их мальчишки, которые никогда не встают позже половины седьмого утра, мгновенно подхватывают сильнейшую простуду, и в качестве платы за маленькую комнатушку с видом на поросший мхом задний двор коттеджа мне приходится присматривать за ними по ночам.
Мэри поручает мне написать пару рецензий. Я знаю, что она делает это потому, что как штатной сотруднице мне не нужно платить гонорар, а все равно приятно.
Однажды вечером я стою в лифте и до меня доносится голос:
– Эй, Фрэнсис! Придержи двери, пожалуйста!
И хотя я поспешно нажимаю кнопку первого этажа еще раз, чья-то ступня успевает просунуться между створками закрывающихся дверей. Это Том из отдела путешествий.
– Спасибо, – вздыхает он с облегчением, протиснувшись в кабину.
Я чуть заметно улыбаюсь и достаю из кармана сотовый телефон, желая избежать с ним общения, но Том не обращает на это внимания.
– Калпеппер превзошел на сегодняшней летучке самого себя, – начинает сплетничать Том. – Так отлизал Робину задницу по поводу редакционного комментария о положении в Китае! Этот тип болтает без остановки. У него что, какое-то нервное расстройство?
Я пожимаю плечами.
– Надеюсь, что он здоров, – произносит Том, когда двери распахиваются внизу. – Меньше всего хотелось бы испытывать к этому придурку еще и сострадание.
Я не могу сдержать смеха, но стоит нам выйти в вестибюль, как я пытаюсь отстать от него, делая вид, будто у меня расстегнулась пуговица. Том задерживается у вращающейся двери и терпеливо дожидается меня. На улицу мы выходим вместе.
– До свидания, – говорю я, поворачиваясь в сторону станции подземки.
– У тебя какие-то планы на вечер? – интересуется он, вышагивая рядом. – А то мы с парнями решили заглянуть ненадолго в «Альбатрос». Не хочешь пропустить с нами полпинты?
Проще всего отказаться, что я обычно и делаю. Или, вернее, делала. Но теперь, когда я задумываюсь об этом, то понимаю, что коллеги совсем перестали приглашать меня в паб или на недорогой обед. Может, следует выяснить, отчего так происходит?
–
Я вдруг замечаю, что у него очень хорошие зубы, а ресницы длинные и густые, как у пони.
– Вот и отлично, – кивает он.
Мы заходим в «Альбатрос». Джерри Эджуорт уже там, а еще наш фотограф Сол и Майк – заместитель редактора отдела новостей. У всех глаза успели чуть остекленеть. Они горстями кидают в рот жареный арахис, а пустые пивные бутылки выстроились в конце стола, как кегли в боулинге. Том идет к стойке, чтобы купить нам с ним выпить, а я неловко пристраиваюсь на затянутый в чехол стул, смущенная вниманием к своей персоне, особенно после того как Джерри замечает:
– Давненько я тебя здесь не видел.
– Меня Том затащил, – объясняю я. – И не заставляй меня пожалеть, что согласилась.
Поднося бокал с пивом к губам, он усмехается. Ему явно не хочется признавать, что я отпустила уместную шутку. Кстати, газетчики все такие. Блистать остроумием дозволено только им.
Вскоре и он, и Сол, и Майк перестают даже делать вид, будто я их интересую, и продолжают обсуждать дальнейшую судьбу редактора отдела экономики и бизнеса, чья проблема с алкоголем перестала быть секретом, когда он отстал от остальных представителей прессы и устроил громкий скандал во время недавнего официального визита премьер-министра в Индию. Никто не знает, где он сейчас. Вероятно, его отправили в известную клинику в Суррее, где лечатся от зависимости почти все знаменитости.
– Ему будет о чем рассказать, когда он оттуда выпишется, – говорит Майк чуть ли не с завистью.
Возвращается Том, садится рядом и ставит передо мной бокал.
– Тебе не удалось выудить у Мэри хоть какую-то информацию? – спрашивает он.
– Если ты не успел этого заметить сам, скажу лишь, что у Мэри ничего выудить невозможно в принципе, – отвечаю я. – А какие слухи ходят у вас?
– Да так, лишь строят догадки. Никто ничего толком не знает, но это их не останавливает.
– А зачем строить догадки? – удивляется Джерри. – Тоже мне, игры ума! Все делается по старой доброй методе. Они запугивают нас и готовят к худшему, чтобы мы потом вздохнули с облегчением, когда все окажется плохо, но не до такой степени.
– Будет хуже, чем вы можете даже предположить, – мрачно изрекает Сол. – Попомните мои слова.
После этого Том поворачивается ко мне, как бы отсекая от остальных.
– Сколько ты уже проработала с книгами? – спрашивает он.
Я отвечаю, и Том интересуется, чем я занималась раньше. Приходится рассказать ему о той цепочке ничем не примечательных событий, которая привела меня в отдел к Мэри. Он слушает вроде бы внимательно, но я замечаю, что Том невольно пытается ловить обрывки сплетен на другом конце стола: Джемма Коук, Робин, жена Робина.
– А как складываются дела у тебя? – спрашиваю я.
Он объясняет, что нынешняя должность его полностью устраивает. Она дает ему ощущение стабильности и служит источником постоянного заработка, пока он работает над сценарием фильма. Причем он достаточно чувствителен, чтобы слегка покраснеть, упомянув об этом.
Я начинаю расспрашивать его, и выясняется, что писать сценарий как таковой Том еще даже не брался. Разрабатывает сюжетные линии, делает наброски характеров героев, собирает необходимый материал.