Элрик из Мелнибонэ (сборник)
Шрифт:
— И вы так никогда и не попали в Пурпурные города?
— На море начались шторма — странные шторма. Все наши инструменты вышли из строя, наши компасы перестали работать. Мы заблудились окончательно. Некоторые из моих людей говорили, что мы вообще покинули пределы нашего мира. Кое-кто обвинял в этом женщину, говоря, что она колдунья и вовсе не хочет попасть в Мений. Но я ей верил. Наступила ночь, и нам казалось, что она длится вечность, но наконец мы выплыли в спокойный рассвет под голубым солнцем. Мои люди были близки к панике, а чтобы ввергнуть в панику моих людей, нужно очень сильное средство. И тут мы увидели
— А как звали эту женщину?
— Она не назвала своего имени. Я потом обдумывал все случившееся и подозреваю, что она все же воспользовалась нами. Может быть, ей вовсе не нужно было в Мений и Молодые королевства. Может быть, ей и нужно было именно в этот мир, и она с помощью колдовства завела нас сюда.
— Этот мир? Ты думаешь, этот мир не наш?
— Да уже по одному странному цвету солнца такое можно предположить. А ты разве так не думаешь? Ты, со своей мелнибонийской осведомленностью в таких вещах.
— Я видел подобное во снах,— признал Элрик, но больше он ничего не сказал.
— Большинство пиратов думали то же, что и я,— они принадлежали к разным векам и происходили из Молодых королевств. Большего я так и не узнал. Некоторые — из начальных лет этой эры, некоторые из нашего времени, а кое-кто из будущего. Большинство из них — искатели приключений, и в какой-то период жизни они отправлялись на поиски легендарной земли, полной огромных богатств,— земли, которая лежит по ту сторону древнего прохода и поднимается из середины океана. Но здесь все они оказались в ловушке, не в состоянии проплыть назад сквозь эти таинственные врата. Другие участвовали в морских сражениях, они считали себя утонувшими, но проснулись на этом острове. Многие когда-то, я думаю, были не лишены добродетелей, но жизнь на острове так скудна, что они превратились в волков, которые живут за счет друг друга или случайного корабля, на свое несчастье проникшего в эти воды сквозь тот же или иной проход.
Элрик вспомнил часть своего сна.
— А никто не называл его Малиновыми вратами?
— Да, некоторые так и говорили.
— И все же эта теория маловероятна, прости уж мне мое недоверие,— сказал Элрик.— Когда-то через врата Теней я попал в Амирон...
— Значит, тебе знакомы иные миры?
— Да, но об этом я никогда не слышал. А я такими вопросами специально интересовался. Поэтому-то я и сомневаюсь в твоей логике. Но все же — мне снился сон...
— Сон?
— Да нет, ерунда. Я к таким снам привык и не придаю им особого значения.
— Но такая теория не может показаться невозможной мелнибонийцу,— Смиорган снова ухмыльнулся,— Уж если кто тут и должен демонстрировать
На это Элрик ответил, и ответ его наполовину предназначался ему самому:
— Возможно, я просто больше боюсь тех трудностей, что с этим связаны,— Он поднял голову и принялся ворошить костер концом поломанной пики.— Некоторые из моих пред-ков-колдунов полагали, что параллельно нашему миру существует неограниченное число других. И должен сказать, что последние мои сны подтверждают это.— Он заставил себя улыбнуться.— Но я не могу себе позволить верить в такие вещи Поэтому я их отвергаю.
— Давай дождемся рассвета,— сказал Смиорган Лысый.— Может быть, цвет солнца подтвердит эту теорию.
— Может быть, он подтвердит только то, что мы оба спим,— сказал Элрик.
Запах смерти душил его. Альбинос отодвинул подальше ближайшие к огню мертвые тела и устроился на ночь.
Смиорган Лысый запел что-то звучное и веселое на своем языке, который Элрик понимал плохо.
— Ты поешь о победе над врагами? — спросил альбинос.
Смиорган помолчал несколько мгновений, размышляя
— Нет, друг Элрик, я пою, чтобы тени оставались в своих норах. Призраки этих парней, возможно, шныряют где-то поблизости в темноте, ведь с момента их смерти прошло всего ничего.
— Не бойся,— сказал Элрик,— Их души уже выпиты.
Но Смиорган продолжил свою песню, и теперь его голос звучал еще громче, песня стала гораздо эмоциональнее, чем раньше.
Сквозь дрему Элрику послышалось ржание лошади, и он хотел было спросить у Смиоргана, были ли среди пиратов всадники, но не успел — уснул.
Глава третья
НЕКОТОРЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА КОЛДОВСТВА
Не помня почти ничего из своего путешествия на Темном корабле, Элрик так никогда и не узнал, как он оказался в том мире, где встретил Смиоргана. В более поздние годы он вспоминал пережитое как сон, и действительно, все это казалось сном даже во время самих событий.
Спал он тревожно, а проснувшись, увидел, что облака стали гуще. Они светились тем самым странным свинцовым светом, хотя солнца и не было видно. Смиорган Лысый из Пурпурных городов уже проснулся. Он указал вверх и победным тоном сказал:
— Ну, этого достаточно, чтобы тебя убедить, Элрик из Мелнибонэ?
— Я убедился в свойствах этого света, а может быть, и этой земли, из-за которых солнце кажется голубым,— ответил Элрик. Он с отвращением посмотрел на лежащие вокруг мертвые тела — это жуткое зрелище наполняло его ощущением какой-то смутной тоски, в которой не было ни раскаяния, ни сожаления.
Смиорган иронически вздохнул.
— Ну что ж, господин скептик, давай-ка вернемся по моим следам к моему кораблю. Что скажешь?
— Согласен,— сказал ему альбинос.
— Ты долго шел от берега до того, как наткнулся на нас?
Элрик объяснил.
Смиорган улыбнулся.
— Да, ты прибыл вовремя. Я бы сегодня оказался в незавидном положении, когда мы вышли бы к морю, а я не смог бы предъявить моим друзьям пиратам никакой деревни. Я никогда не забуду то, что ты сделал, Элрик. Я граф из Пурпурных городов, где имею немалое влияние. Если я смогу быть тебе каким-либо образом полезен по возвращении, ты мне только дай знать.