Эм и Ли
Шрифт:
Ни черта я не понимаю по её лицу! Или не хочу понимать? Я сам шагнул в эпицентр пожара и так наивно надеялся выйти из него невредимым! В молчании спрятаны ответы, которые мне не нравятся. Не желая замечать очевидного, я люблю её. Пока ещё мою. Я придумаю, как не отпустить Ли. Завтра обязательно. А сегодня я просто буду нежен, так, как ещё не был ни разу за эти полгода. Между нами всегда была необузданная, практически животная страсть. Но этой ночью мы сгорим иначе, красиво, чувственно. Здесь и сейчас я хочу боготворить её...
Когда выхожу из душа ближе к утру, Ли лежит на животе поперёк кровати, не спит, уткнувшись задумчивым взглядом в шёлк обоев. Мы оба давно без сил, и я просто пристраиваюсь рядом, настолько близко, насколько возможно:
– Ты слишком сумасшедшая, слишком яркая для Дабфорда, огонёк.
"И для него" - остаётся не сказанным,
– Ты ведь ничего не знаешь обо мне, - произносит устало.
– Моя мать предпочла собственным детям и семье бесконечную череду интрижек, иногда более-менее серьёзных, иногда... драматичных. Я не хочу уподобиться ей. Тебе знакомо такое слово как "долг", Хейден?
Мне нечего ответить, моя жизнь до Ли Джордан складывалась легко, если не считать смерть мамы. Мне никогда не приходилось делать выбор между "хочу" и "правильно". Да и сейчас выбор не за мной. Спасибо, моя хорошая. Спасибо за эти полгода.
31
ЭМИЛИ
Нервы - Самый дорогой человек (сover by Valeo)
Сегодня я уезжаю из Араны на такси вместо привычной электрички. Не сказав Хейдену. Как с лейкопластырем: если отрывать медленно, казалось бы незначительная боль становится сущей мукой, надо резко, быстро, не задумываясь. Я сбежала из отеля рано утром - нет смысла прощаться, всё понятно давно. Вещи собраны заранее. Ещё раз проверив каждый уголок квартиры, вызываю машину. Эта глава моей жизни закрыта.
Четыре часа дороги до дома дают мне выплеснуть горе слезами и успокоиться, подготовиться. То, что ждёт впереди, не легче.
Тим смотрит удивлённо, муж ждал меня ближе к вечеру и на поезде, но с готовностью помогает выгрузить сумку из багажника. Воскресенье, мальчишки дома и не дают нам толком поговорить. Да и разговор не для детских ушей, поэтому я жду вечера. Телефон в беззвучном режиме и убран в сумку. Только... зная Эверетта, могу с уверенностью сказать: не позвонит, не напишет.
За ужином Тим интересуется, как прошёл последний аукцион, и я рассказываю о каких-то маловажных деталях, в голове прокручивая совершенно другие моменты.
– Мам, ты больше не уедешь, раз все картины продала?
– интересуется Бруклин. Мой умный мальчик.
– Нет, малыш. Больше не уеду.
– Ещё две недели, - напоминает Тим. Законник в нём педантичен как всегда, но и он смотрит выжидающе. Суммы на моём счету сейчас хватит на неустойку, и то, что останется, все равно будет иметь множество нулей, но я уверена, Хейден не станет требовать с меня денег. А если станет... что ж, тогда я ошиблась.
– Давай обсудим позже, Тим, - прошу мужа, и он согласно переводит тему, отвечая категоричным отказом сыну, заявившему, что сад отныне не нужен.
– Чем теперь думаешь заниматься?
– спрашивает, когда я загружаю посудомойку, отправив детей смотреть мультики. Я планировала этот разговор позднее, но чем сейчас хуже нежели завтра?
– Хочу открыть студию-галерею, - вытираю рукию и жду его реакции. Ну же, давай, сложи два плюс два. В Дабфорде галерея ни к чему.
– Ты... выбираешь Эверетта?
– кажется, он больше удивлён, чем расстроен или зол.
– Нет, - снова поворачиваюсь к горе посуды, продолжаю сгребать остатки пищи в биопакеты.
– Я не понимаю, Эм.
– Себя, Тим, я выбираю себя.
– Оставишь детей?
– вот теперь он начинает злиться.
– Нет. Дети будут жить со мной, - голос мой твёрд.
– Я знаю, как сильно ты любишь мальчишек, и не хочу рвать их на части. Поэтому не буду препятствовать вашему общению. Но с тобой жить больше не смогу, мы давно не любим друг друга, Тим. Мы же адекватные люди, разве не сможем разойтись мирно?
Он молчит очень долго, затем тихо покидает кухню, и я не вижу его до следующего утра. За завтраком муж протягивает мне несколько листов бумаги. Соглашение о детях, где учтена каждая мелочь. Брук и Грег будут проживать с матерью на неделе и с отцом на выходных. Так же он имеет право забирать их на каникулы на один месяц в году. Оставляет за собой право участвовать во всех важных моментах их жизни, будь то выбор школы или лечащего врача. Справедливо. Я выдыхаю с облегчением: всё же шанс, что Тим упрётся и начнёт судебные тяжбы, был очень велик. Теперь осталось самое сложное - сообщить сыновьям.
Нам ещё многое предстоит обсудить перед окончательным расставанием, но начало положено. И отправной точкой моего нового пути стала простая по сути мысль: я не Эм и я не Ли. Я хочу быть собой, хочу быть целой.
ТИМ
Егор Крид ft. Nyusha - Mr. Mrs Smith
– Себя, Тим, я выбираю себя, - и сердце сжимается.
Я знаю жену прекрасно, манипулирование на теме детей не сработает теперь. Скрывшись в своём кабинете, провожу ночь на маленьком и неудобном диване. Что ж, мистер Смит, мои поздравления, вы бездарно проебали семью. Напиться не вариант, не решит ни единой проблемы. Сейчас надо отвоевать хотя бы своё право на сыновей. И я добрую половину ночи составляю долбанное соглашение. Эм согласна на мои условия, маленькая победа. Позволяет нам остаться друзьями. Целую неделю мы каждый вечер обсуждаем нашу дальнейшую жизнь, готовим к переменам пацанов. Брук ревёт, Грег не особо понимает, что происходит, но хмурится, глядя на брата, и их расстроенные мордахи стоят перед глазами днём и ночью. Эм... Эм выглядит отстранённой, но доброжелательной. Так или иначе, мы навсегда останемся в жизни друг друга, дети связали нас крепче любых цепей, и я лелею тайную надежду, что однажды она одумается. Отпускать их больно, не представляю, как буду жить один в этом доме, поэтому уже к пятнице я принимаю решение о переезде в столицу. Ближе к мальчишкам. Ближе к ней. Как она там будет совсем одна? А если что-то случится? Нет, я должен быть рядом. Во всей этой ситуации успокаивает лишь то, что Эверетт остался за бортом, и, возможно, когда-нибудь я смогу снова завоевать любовь и доверие жены. А может быть, смогу собраться и жить дальше. Время покажет. В выходные помогаю им перевезти вещи в небольшую квартирку в старом центре Араны, что арендовала Эм вместе с коммерческим помещением прямо под ней. Начинаю искать жильё и для себя. Чтобы в шаговой доступности от моей семьи. Очень скоро знакомый судья разводит нас, сбывается мой самый большой страх, что не давал покоя четыре года назад. Но я привыкаю понемногу. Мы даже иногда встречаемся все вместе в не оговорённые соглашением дни и проводим время как раньше вчетвером. Как бы ни сложилась наша жизнь дальше, Эм останется моим лучшим другом и самой любимой женщиной.
ХЕЙДЕН
Xoliday boy - Данте
Я просыпаюсь в одиночестве и не сразу догоняю, что произошло. Наскоро умывшись, еду домой. Но выхожу из лифта на пятом. Медитирую перед дверью, боясь постучать. А когда всё-таки решаюсь, это не приносит никакого результата. Открываю своим ключом, чтобы задохнуться от безысходности. Её вещей здесь больше нет. Одежда, обувь, книги и даже зубная щётка - пропало всё. Лишь мольберт у окна, накрытый белой простынёй. Снимаю её и долго рассматриваю определённо подаренную мне картину. Дивный портрет, за который можно было бы срубить кусков двести. У парня на нём моё лицо, но я никогда не видел на своей морде такой гримасы удовольствия пополам с болью. Девушка, стоящая перед ним на коленях, разумеется, делает минет. Её лица не видно за копной тёмных волос, но на обнажённой спине крошечный красный цветок. В порыве гнева швыряю холст через всю комнату и рама трескается, кривя полотно. Тут же жалею, подбираю прощальный подарок Ли и поднимаюсь к себе. Он займёт своё место в маленьком музее, как с недавних пор зовет мою спальню Макс. Ли ни разу не была у меня, так не специально вышло, не то чтобы я не хотел видеть её на своей территории. Но она точно прошлась бы своим острым как бритва языком по оформлению этой комнаты. Я тогда всё-таки распечатал наше студийное фото в огромном формате и повесил над кроватью. Здесь же та самая первая проданная картина с огнями в поле, её я купил через подставного покупателя. Практика известная, используется, чтобы раззадорить публику, поднять ставки. Но не только в этом дело. Я хотел этот холст для себя. Ставлю покорёженный портрет к стене и падаю на кровать. Ли Джордан действительно оказалась лесным пожаром. И оставила после себя пепелище...
32
ЭМИЛИ
Kristian - Разлюбила
Декабрь, суббота, спешить некуда и незачем, но поваляться не выйдет. Грег ещё с вечера готовится к приходу отца, вещи сам собрал в рюкзак и вскочил, как водится, в шесть утра. Теперь топчется по мне, требуя завтрак. Раз десять уже спросил, когда папа придёт. За окном противная не зимняя сырость. Блинчики с кленовым сиропом должны поднять настроение. И кофе, который я никогда не любила. Он напоминает о Хейдене.