Эмигранты
Шрифт:
Но надувная лодка из шкуры полярной жабы была уже спущена на воду, и вскоре на землю Новой Австралии ступила чета герцогов Романцевых. Сам герцог — после долгого отсутствия, а герцогиня впервые.
Среди встречающих были обе моих жены с дочкой Наташей, которая здорово подросла и на встречу притопала на своих ножках. Я перецеловал свое семейство и представил ему пополнение, то есть Элли. Зоя с Таней были уже в курсе, что у них появилась коллега, так что представление прошло чинно и без эксцессов. А потом со стороны императорского дворца в нашу сторону вдруг направилось что-то вроде
— Едет император Илья, — пояснила мне Таня.
Вскоре я уже мог разглядеть детали. К нам приближался застекленный деревянный ящик на колесах, размером примерно два на два на семь метров, богато украшенный резьбой и какими-то позолоченными завитушками. Колеса тоже были деревянными, спицованными, судя по цвету — из железного дерева. Их ободы оказались обшиты кожей. Сзади торчала труба наподобие самоварной, из которой валил дым. И что меня особенно удивило, это устройство на ходу свистело и завывало почти как турбина у Папена.
Оно чинно подкатилось к нам, встало. Сзади выскочили четверо мориори, быстро расстелили перед передней дверью колымаги ковер и распахнули ее. После чего оттуда степенно вылез император.
Памятуя, что на меня смотрит не только Элли, но и все на кораблях, имеющие острое зрение или подзорные трубы, я встал по стойке «смирно», приложил руку к шляпе и отрапортовал:
— Ваше величество! Посланная вами в целях установления дипломатических отношений с европейскими странами экспедиция успешно завершена. Отношения установлены, потерь в людях и технике нет, расход боеприпасов в пределах нормы, корабельные мастера и иммигранты доставлены. Начальник экспедиции адмирал флота Австралийской империи герцог Романцев.
— Вольно, адмирал, — благосклонно кивнул император, после чего мы обнялись. Элли во все глаза смотрела на разыгравшуюся перед ней сцену.
— Ваше величество, позвольте представить вам мою новую жену герцогиню Элеонору, — вспомнил я про нее.
— Очень приятно, — сказал Илья, после чего галантно поклонился и поцеловал даме ручку. — Я рад за герцога, ему повезло.
Элли в ответ затрещала, что его радость ничто перед ее восторгом при виде владыки огромной империи, который…
И далее она продолжала в том же духе еще минут пять. Причем не на английском: в плавании мы с ней занимались не только постельными развлечениями, но и австралийским языком, успехи в котором она сейчас и демонстрировала. Наконец она закончила, и я, отозвав Илью чуть в сторонку, смог задать не дающий мне покоя последние десять минут вопрос:
— У тебя что, в твоем рыдване стоит турбина?
— Ну вот еще, обычный уаттовский паровик, я отрабатывал конструкцию для привода станков. Ну а потом, чтобы добро не пропадало, соорудил вот такой экипаж для парадных выездов. Свист же записан на флешку и через усилитель воспроизводится динамиком с одной из твоих автомобильных сигнализаций. А чего это никто, кроме тебя, не покидает кораблей, им что, нужно специальное приглашение на разгрузку?
— Разумеется, — фыркнул я, — они же, чай, не в какую-нибудь глухомань прибыли, а в столицу Новой Австралии, чуть ли не под окна императорской резиденции. Так что нужно твое разрешение. Даешь? Ну вот и
Я махнул рукой, рулевой моей лодки достал ракетницу и выпустил две зеленые ракеты. Почти сразу после этого на кораблях началась суета. Я вообще-то собирался командовать разгрузкой и размещением прибывших, но Илья меня удержал:
— Под это дело уже выделены пятнадцать человек — будущая администрация новых поселений, вот пусть они и работают, а мы посмотрим, как получится. Если совсем плохо, то вмешаемся, а если не совсем, то пусть учатся на своих ошибках. Поэтому ты скажи своим дипломатам, что я приму их завтра, потом сходи посмотри свой новый дом и устрой там привезенную жену. Кстати, они в той Англии что, все такие? Тогда и мне как-нибудь не помешает туда съездить.
— Нет, они там не такие, а в основном бледные мымры с лошадиными мордами. И не фиг тебе делать в той глухомани — ты же великий император. Понадобится еще жена, в дополнение к имеющимся, давай техническое задание — в следующий раз и тебе привезу. Ужинать к себе приглашаешь? А то уж больно любопытно узнать, что и как тут у вас происходило. По радиограммам оно как-то не так воспринималось, да и дворец охота посмотреть изнутри.
И вот вечером, оставив Элли обживать выделенные ей комнаты в новом доме, я отправился в императорскую резиденцию.
Просторный холл был увешан картинами на тему австралийской жизни. По одной стене висели портреты наших великих исторических деятелей, то есть Сталина, Брежнева, Андропова, в компанию к которым непонятно как попали Елизавета II, Победоносцев и Остап Бендер в исполнении Арчила Гомиашвили. Всю вторую занимали раскрашенные и увеличенные фотографии дирижаблей. На торцевой стене по сторонам широкой двустворчатой двери я с удивлением увидел капитана Врунгеля и барона Мюнхаузена. Судя по всему, это были наши великие путешественники. Если так, то когда-то тут примостится и мой портрет, подумал я, проходя в распахнутые двери и поднимаясь на второй этаж. Тут вообще-то была императорская приемная, но в данный момент она пустовала. Илья ждал меня на третьем, в своих личных покоях.
— Ну и как тебе у меня? — поинтересовался он.
— Ничего, но как-то больно уж все неуютно.
— Я же здесь живу всего четвертый день. И не стану этого скрывать от Свифта с Темплом — мол, подгадал свой приезд под прибытие посольства от ведущей европейской державы.
— Она вроде пока не так чтобы очень ведущая, — уточнил я.
— Тогда тем более им будет приятно слышать подобное. Со временем, конечно, обживусь. Кстати, как по-твоему, каких картин не хватает? А то на стенах осталось еще много пустого места.
— Ну, во-первых, парадного портрета твоего венценосного отца.
— Он же умер, когда мне было пять лет, от него осталась только одна мутная карточка!
— Так ведь венценосного, а не физического! А этот, согласно нашей истории, освободил трон всего пять лет назад. Думаю, сойдет Александр Третий — тоже представительный был мужчина, хотя, конечно, до твоих кондиций он все же не дотягивал. Ну и женских портретов надо побольше. Помнишь, одно время была такая, в итальянском парламенте… как же ее, потаскуху, звали…