Эмигранты
Шрифт:
— Кто у вас тут старший?
Вперед вышел мужчина средних лет, один из немногих, на которых еще оставалась их одежда. Ничего так, лицо довольно располагающее, а главное, говорит связно и по делу.
В общем, история оказалась довольно банальной. Эти двое были влюбленной парочкой, которая решила сбежать, ибо девушку уже кому-то обещали. В плавании все было нормально, марокканцы относились к пассажирам уважительно и, кстати, никому их не продавали, а просто высадили на остров и уплыли. Ну а тут, увидев людей и посчитав их бесхозным имуществом, местные решили, что им самое место в рабстве. Было это четыре дня назад, так что новоявленных рабов сегодня должны были в первый раз гнать на сахарный тростник, но девушку уже успели изнасиловать.
— Где виновные? —
Тот забормотал что-то вроде того, что это очень уважаемый человек, племянник губернатора, и девице уже дали два золотых компенсации…
Пока он не сказал про племянника, я слушал его спокойно, но после этих слов у меня внутри что-то повернулось. Ну надо же, и здесь свинячат родственники власть имущих! А у нас, блин, как раз есть два десятка снарядов из первой партии, которые мы взяли просто на всякий случай, ибо прямо они летели только на пятьсот метров. Но тут-то до порта и четырехсот не будет! И народу не видно, так что вряд ли образуются жертвы среди мирного населения.
— Ограниченно годными заряжай! — рявкнул я. — Вака, пирс, вон тот сарай и стоящий за ним домик здесь совершенно лишние. Командуй.
Загрохотали все три пушки левого борта, и пирс окутался дымом. Затем сквозь него начали пробиваться языки пламени, потому как около половины наших снарядов были зажигательными. Сарай же явно оказался складом, и вскоре он заполыхал куда ярче пирса. Чиновник стоял ни жив ни мертв.
— Если вы и дальше будете изображать из себя памятник Колумбу, — вежливо обратился я к нему, — то через полчаса гореть будет уже весь ваш паршивый городишко.
— Но что я могу сделать?
— Например, объяснить горожанам, что единственный шанс сохранить свои дома, имущество, а то и жизни состоит в том, чтобы немедленно и в любом виде доставить сюда губернатора и его поганого племянника. Понятно? Тогда бегом, у вас есть ровно сорок минут.
Губернатор явился на борт «Чайки» сам, и сравнительно быстро. Он оказался старичком довольно благообразной внешности и, главное, настолько небогато одетым, что у меня даже зашевелилось что-то вроде совести.
— Ваша светлость, — сказал он, чуть не плача, — дон Ануш сбежал еще вчера, как только узнал, что ваш корабль пришел за этими людьми, и никто не знает, где он! К тому же он мне не племянник, а муж моей внучки. Умоляю, пощадите город!
— Я-то здесь при чем? Город намечен к уничтожению за оскорбление, нанесенное иммигрантке Австралийской империи. Если вам удастся как-то смягчить ее, он может остаться цел.
В общем, начальник порта с губернатором минут пять чуть ли не на коленях ползали вокруг этой девицы, выгребли ей все деньги из поясных кошелей и отдали перстни с пальцев, пока она наконец не вышла из ступора и не проблеяла нечто, что я счел возможным принять за прощение.
— Ваше счастье, что госпожа оказалась столь великодушна, — резюмировал я. — Но где, черт побери, заказанное нами, то есть вино и бараны? Мы и так торчим на вашем острове уже лишний час. Кстати, фрукты у вас тут какие-нибудь растут? Значит, и их два десятка больших корзин, ассортимент на ваше усмотрение. И, господа, прошу вас учесть на будущее. Вполне возможно, что на ваш остров прибудет еще одна партия переселенцев. Вы уж постарайтесь с ними повежливее, ладно? Между прочим, если бы не ваше хамское отношение к гостям, я бы заплатил вам за те неудобства, которые принесло вам их пребывание на вашем острове. То есть вы могли получить приличную сумму, а теперь вместо этого будете подсчитывать убытки от сгоревшего. Сколько с меня за продукты, вроде мы договаривались на двадцать восемь рублей? Вот вам три червонца, сдачи не надо, но не тяните время, прошу вас.
Моя просьба была совершенно лишней. До прихода лодок с провизией я только-только успел сказать новоявленным иммигрантам речь, в общем повторяющую ранее сказанную в Англии, но с добавкой типа «вы сами видели, как империя защищает своих людей». После чего «Чайка» подняла якорь и, к явному облегчению островитян, направилась в открытое море.
К четырем часам дня мы догнали эскадру. На короткое время корабли легли в дрейф, бараны и фрукты были поделены между всеми кораблями, французские переселенцы — между пинассами, но не все: двое остались на «Чайке». Один из них был тот самый старший — я хотел уточнить у него, почему его люди решили покинуть Францию и кто из них кто. Но кроме него остался еще и парень в камзоле с начальственного плеча.
Когда мы удалились от Мадейры километров на пять, я собрался было пообедать, но перед этим глянул на сидевших на палубе иммигрантов, ибо в трюме было тесно, а погода стояла отличная. И перехватил умоляющий взгляд того парня.
— Вы что-то хотите спросить?
— Да, ваша светлость… скажите, это правда, что в вашей стране люди умеют строить летающие машины?
— Разумеется, а чем они вас так заинтересовали?
Выяснилось, что паренек с детства задавался вопросом, отчего человек не летает. И самостоятельно догадался, что из-за недостатка сил. То есть он опытным путем выяснил, какое усилие галка может развивать своими крыльями, потом сравнил с аналогичным параметром для человека и пришел к выводу, что царь природы относительно своего веса слабее галки в пятнадцать раз, и, значит, никакие крылья ему не помогут. Однако Франсуа, так звали энтузиаста авиации, вскоре сообразил, что дым почти всегда поднимается вверх. А если заключить дым в мешок, подумал молодой исследователь, то интересно, поднимется мешок в воздух или нет? Ясное дело, мешок никуда не поднялся. Но за этими занятиями Франсуа застукал графский управляющий, настучал графу, а тот вдруг почему-то возмутился, что его крестьяне иногда позволяют себе слегка поэкспериментировать. В общем, парень, не дожидаясь неприятностей, сбежал. И где-то через месяц бродяжничества встретился с Анри Волланом, который сказал, что далеко за морем есть страна Австралия, где люди давно научились делать небесные корабли и вовсю на них летают. Вот так Франсуа оказался на борту «Чайки».
Я поинтересовался, грамотный ли он, и получил ответ, что да — его два года учил приходской священник. Кроме того, Франсуа неплохо считал в уме, хотя таблицы умножения не знал и результат получал многократным сложением. В общем, я показал ему фото нашего дельтаплана и сказал, что смогу взять его служить в авиацию, но для этого ему придется за время плавания выучить австралийский язык. И, значит, теперь он целиком погрузился в учебу, в основном по Библии, ибо у меня нашлись ее тексты и на французском, и на русском.
~~~
Во время загрузки продуктов Свифт перешел на «Мэри», это было понятно — англичан заинтересовало, что за людей «Чайка» привезла с Мадейры. А через три дня, когда ветер ослаб настолько, что корабли еле плелись, он вернулся на «Винчестер», и вскоре я с интересом слушал его беседу с Темплом.
— Знаете, я только теперь поверил, что герцог действительно начал бы стрелять в Дувре, если бы мы не позаботились об обогреве переселенцев, — признался Свифт.
— Вот поэтому тебе пока не доверен пост посла, и его величество вынужден посылать на край света твоего старого дядюшку, — усмехнулся Темпл. — Чего же тут удивительного? Согласен, его светлость Алекс — милейший человек. Более того, он остается таковым, даже если немного затронуть его личные интересы. Но вот когда нарушаются интересы державы — совсем другое дело. Эти же люди в тот момент уже принадлежали Австралии, а скупость и нерасторопность магистрата могли привести к потерям среди них. Разумеется, герцог начал бы стрелять! Просто для того, чтобы подобное не могло повториться в будущем. Потому как хорошо знал, что король прекрасно поймет его побудительные мотивы, а чье-то возмущение подобным образом действий не отразится на торговых операциях между Англией и Австралией. И, между прочим, я не сомневаюсь, что если в пути умрет кто-нибудь из корабельных мастеров, то он, как и обещал, повесит нашего капитана. Потому что мастера нужны империи, да и за них уже заплачено, а кто будет командовать «Винчестером» — капитан или старший помощник, — Австралию не интересует.