Эмили из Молодого Месяца. Восхождение

Монтгомери Люси Мод

— О, я действительно подумала, что вряд ли ты могла оказаться столь бесстыдной, — призналась тетя Рут. — Но мисс Тейлор сказала, что виделавсё своими глазами. И все в городе уже слышали об этом. Мне не нравится, когда о ком-то из моей родни говорят такое. Этого не произошло бы, если бы ты послушалась моего совета и не ходила на прогулки с Илзи Бернли. Смотри, чтобы больше ничего подобного с тобой не случалось!

— Такие вещи не случаются, — сказала я. — Их посылает судьба.

********

3 июня, 19~

Край Стройности — чудо красоты. Я снова могу снова ходить к Папоротниковому пруду и писать там. У тети Рут такое

поведение вызывает сильные подозрения. Она никак не может забыть, что однажды я встречалась там с Перри. Пруд очень красив сейчас в обрамлении молоденьких папоротничков. Я заглянула в него и вообразила, что это тот мифический пруд, в котором человек может видеть будущее. Я представила, как в полночь иду к нему на цыпочках в свете полной луны... бросаю в него какую-то драгоценность... и затем робко смотрю в его глубину. Что показал бы мне пруд? Мой триумф на вершине — в конце «альпийской тропы»? Или поражение?

Нет, никак не поражение!

********

9 июня, 19~

На прошлой неделе у тети Рут был день рождения, и я подарила ей круглую салфетку, которую вышила сама. Она поблагодарила меня довольно сухо, и, казалось, подарок ей совсем не понравился.

А сегодня вечером я сидела у окна столовой, в эркере, и делала домашнее задание по алгебре в последнем свете дня. Складные двери за моей спиной были раскрыты, так что мне было слышно, как тетя Рут беседовала в гостиной с миссис Инс. Я думала, они знают, что я сижу в эркере, но, должно быть, меня скрывали от них шторы. Вдруг я услышала мое имя. Тетя Рут с гордостью показывала гостье мою салфетку.

— Это подарила мне на день рождения моя племянница Эмили. Смотрите, какая красивая вышивка... Эмили — искусная рукодельница.

Неужели это говорила тетя Рут? Я была так ошеломлена, что не могла ни пошевелиться, ни заговорить.

— Она не только прекрасная рукодельница, — отвечала миссис Инс. — Я слышала, мистер Харди ожидает, что она будет первой в классе по результатам годовых экзаменов.

— Ее мать — моя сестра Джульет — была очень умной девушкой, — сказала тетя Рут.

— И довольно хорошенькой к тому же, — подхватила миссис Инс.

— Отец Эмили, Дуглас Старр, также был замечательно красивым мужчиной, — добавила тетя Рут.

Затем они вышли. На этот раз получилось не по пословице: та, которая подслушивала, услышала о себе кое-что хорошее! И от кого? От тети Рут!

********

17 июня, 19~

«Светильник мой не гаснет и ночью»[58] — во всяком случае, в последнее время. Тетя Рут позволяет мне засиживаться допоздна, так как сейчас годовые экзамены. Перри привел в ярость мистера Траверза тем, что написал в конце своего экзаменационного ответа по алгебре: «От Матфея, глава 7, стих 5». Отыскав указанное место в Библии, мистер Траверз прочел: «Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего». По общему мнению, мистер Траверз знает математику далеко не так хорошо, как пытается представить. Так что он взбесился и отказался ставить Перри оценку «в наказание за дерзость». Но на самом деле бедный Перри просто ошибся. Он хотел написать: «От Матфея, глава 5, стих 7». «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут». Он пошел к мистеру Траверзу, чтобы объясниться, но тот не захотел его слушать. Тогда Илзи бесстрашно бросилась в логово зверя — то есть пошла к директору Харди, рассказала ему всю историю и убедила его поговорить с мистером Траверзом. В результате Перри все-таки получил экзаменационную оценку, но его строго предупредили больше не цитировать Библию вкривь и вкось.

********

28 июня, 19~

Школьный год остался позади. Я получила заветную «звездочку». Это был отличный год, полный развлечений, учебы и неприятностей. А теперь я возвращаюсь в дорогой Молодой Месяц, где мне предстоят два великолепных месяца свободы и счастья.

В эти каникулы я

собираюсь написать «Хроники старого сада». Эта идея вот уже несколько недель бродит у меня в голове, и раз уж мне нельзя писать рассказы, я попробую свои силы в серии очерков о саде кузена Джимми, каждый из которых завершу стихотворением. Для меня это станет хорошей практикой, и кузену Джимми будет приятно.

Глава 12

Гостиница «Стог сена»

— Да зачемтебе это нужно? — спросила тетя Рут — разумеется, с презрительным фырканьем. (Фырканье сопровождало каждую фразу тети Рут — так что можно считать его само собой разумеющимся, даже когда рассказчица этой истории о нем не упоминает.)

— Чтобы вложить несколько долларов в мой тощий кошелек, — ответила Эмили.

Каникулы кончились... Книга «Хроники старого сада» была написана и прочитана по частям кузену Джимми в тихие июльские и августовские сумерки к его громадному удовольствию, а теперь на дворе стоял сентябрь, и Эмили вернулась к школе, учебе, Краю Стройности и тете Рут. Эмили — с юбками чуть длиннее, чем в прошлом учебном году и с волосами, уложенными в «узел Кадогана»[59] так высоко, что можно было считать эту прическу почти «взрослой» — снова была в Шрузбури, теперь уже первокурсницей, и она только что сообщила тете Рут о том, чтособирается делать этой осенью в те выходные, которые будет проводить не в Молодом Месяце.

Редактор шрузбурской «Таймс» собирался выпускать специальное иллюстрированное издание, и Эмили предстояло объехать ближайшие окрестности города в поисках подписчиков. Она добилась довольно неохотного согласия на это от тети Элизабет — согласия, которое никогда не было бы получено, если бы тетя Элизабет сама несла все расходы, связанные с образованием Эмили. Но за обучение и необходимые учебники платил Уоллес, иногда намекавший Элизабет, что это очень благородно и великодушно с его стороны. Элизабет, хоть и не признавалась в этом, недолюбливала брата. Ее возмущал надменный вид, который Уоллес напускал на себя, упоминая о своей — не столь уж значительной — материальной помощи Эмили. Так что, когда Эмили подчеркнула, что с легкостью сможет заработать за эту осень по меньшей мере половину суммы, которая требуется ей в этом году на учебники, Элизабет уступила. Уоллес обиделся бы, если бы она, Элизабет, настояла на том, чтобы платить за учебники Эмили, но у него не было никаких оснований возражать, если Эмили желала заработать сама хотя бы часть требуемой суммы. Он всегда был сторонником того, чтобы девушки рассчитывали на собственные силы и знали, как заработать себе на жизнь.

Ну, а того, на что дала разрешение Элизабет, тетя Рут запретить не могла. Однако отнеслась она к этой затее неодобрительно.

— Надо же такое выдумать! Одной ездить по деревням!

— О, я буду не одна. Со мной поедет Илзи, — возразила Эмили.

Но тетя Рут, похоже, не считала, что путешествовать в таком обществе намного лучше, чем совсем без спутников.

— Мы собираемся приступить к делу в четверг, — сказала Эмили. — В пятницу уроки отменены в связи со смертью отца мистера Харди, а в четверг занятия кончаются в три часа дня. Так что в тот же вечер мы и начнем — с Западной дороги.

— А могу ли я узнать, где вы намерены заночевать? Прямо на обочине?

— Ну что вы! Мы проведем ночь в Уилтни — у Илзи там живет тетя. Затем в пятницу мы вернемся кратчайшим путем на Западную дорогу, проедем ее до самого конца, а вечер и ночь проведем в Сен-Клэр, у родных Мэри Карзуэлл... а в субботу вернемся домой по дороге вдоль реки.

— Нелепее ничего не придумаешь!— заявила тетя Рут. — Никто из Марри никогда не занимался сбором денег на подписку. Элизабет меня удивляет. Просто неприлично для двух молодых девушек три дня бродить в одиночестве по деревням.