Эмиссар для Бездны
Шрифт:
– Ты сейчас издеваешься?!- До конца было непонятно, кому Ктелх это прошипел, но глаза округлили мы оба, а я еще и назад отступила.
– Ну что вы, арр'раш, разве бы я посмел,- развел руками алф'рейс, всем выражением своего лица давая понять, что не только бы посмел, но именно это и делает.
– Полагаю, вы ждете компенсации за ущерб? Насколько сильны разрушения и многочлены ли жертвы от одной моей вестницы?
Ктелх закатил глаза и с шумом выдохнул сквозь зубы замысловатое проклятье. Намек был понят и осознан, и дальше эту тему арр'раш развивать
– Будем считать, что дар арр'раша Раафа стоит много,- выговорил он, наконец.
– Это судить вам,- протягивая кунай Ктелху, Сийт уже не смеялся и не ерничал. Сейчас шел поединок взглядов, серьезный и последний. Именно он решал, будет ли дальше вестись диалог или заговорит оружие.
– Хороший подарок,- криво усмехнулся арр'раш, забирая кунай,- необычный, редкий.
– Арр'раш Рааф, надеялся, что вы примите его,- Сийт улыбался в ответ куда искреннее. Теперь можно было продолжить диалог.- Не желаете ли отдохнуть?- Он жестом указал на свою палатку, Ктелх молча кивнул.- Тайс, свободна.
"Если бы свободна",- вздохнула я про себя, глядя в спины удаляющихся демонов.
Последним ударом по моей нервной системе стало появление очень колоритной парочки. Весь лагерь, кстати, встретил их более оживленно и заинтересованно чем Ктелха. Мне, конечно, обещали новую встречу с ними, но не думала, что это произойдет так скоро. Да еще где?! В лагере Сийта, где меня с одной стороны постоянно буравит взглядом Мороз, с другой Шорох! О чем эти идиоты только думают?! Но о чем бы те не думали, однако ж, явно не обо мне. Оба прошли мимо с равнодушно-усталыми масками на лице. Я к тому моменту уже расстелила спальник и думала лишь об отдыхе. Поэтому мысленно плюнув и на Ктелха, и помощников Конца Света, и на Сийта с Морозом хлопнулась спать, как в обморок.
В комнате темно и душно. Я лежу на кровати, спрятав голову под одеяло, и пытаюсь заснуть. Такая знакомая и уютная днем комната, ночью "превращалась" в темную, страшную пещеру, в которой наверняка жил голодный дракон. Вот, это он скребется в окно, хрипло дыша и скрипя от голода зубами! А сейчас застучал по стене, взбираясь на крышу, чтобы остаток ночи завывать в трубу.
И так каждую ночь, он пробует подобраться ко мне, а я лежу, свернувшись клубочком под одеялом, и зажмурив глаза старательно считаю в уме лошадей... Нет, не овец, а лошадей. Их много и они очень красивые: вороные, белые, гнедые, каурые - целый табун скачет вокруг меня, а я пытаюсь всех сосчитать. Эта трудная и утомительная работа, а еще занудная и меня всегда это раньше усыпляло, а сегодня нет.
Этой ночью "дракон" особенно свиреп и так стучит в окно, что крючок, удерживающий ставни, того и гляди слетит. И в трубе все чаще и чаше что-то шуршит, ссыпая золу со стенок в камин. Мне страшно, и сердце настолько гулко колотится, что неслышно собственного счета, а силуэты лошадей превращаются в размытые цветные кляксы, бесформенные, но с очень длинными руками и острыми когтями, которые тянут ко мне.
Окошко резко распахивается, и в комнату врывается холодный ночной воздух. Я подскакиваю на кровати и забиваюсь в угол, заслоняясь подушкой. Проходит несколько томительных секунд, но вокруг по-прежнему пусто и тихо, лишь за окном гудит ночной город. Но вот слышится знакомое шуршание, и подоконника касается костлявая лапа... Дальше я уже ничего не вижу, с визгом вскакиваю с кровати и, путаясь в рубашке, несусь через всю комнату к спасительной двери. Следующая комната встречает меня ярким светом.
– Там кто-то в окно лезет,- лепечу я, щурясь на свет.
– Нет там никого,- отвечает мне мужской голос.
– Нет есть, я слышала... и лапу видела!- на меня не обращают внимания продолжая свои разговоры,- Но я слышала!
– Проверь,- приказывает кому-то прежний глухой баритон.
Мимо меня бесшумно ступая, приходит высокая фигура. Теплая большая рука ложиться мне на голову, и пальцы ловко перебирая мои волосы, дотрагиваются до левого уха и тихонько дергают за кончик. Я счастливо улыбаюсь в ответ и пропускаю его в страшную "пещеру".
– Пусто,- говорит он из темноты моей комнаты после минутного осмотра.
– А ты в трубе смотрел? А под кроватью?- спрашиваю, осторожно выглядывая из-за дверного косяка.
– Нет там никого,- в голосе сквозит насмешка и я, насупившись, отворачиваюсь. Фигура возвращается и опять треплет меня по волосам, только теперь дергает за правое ухо.
– Он просто тебя испугался, ты же с оружием,- бурчу в ответ, пятясь от "зловещей" комнаты.
– Иди спать, arill,- настойчиво говорит баритон.
– Там в темноте кто-то есть. Я боюсь!
Ко мне опять подходят, но теперь быстрым торопливым шагом, и протягивают через плечо серебристую рукоять кинжала.
– Вот, возьми, с ним тебе не страшен любой, кто ходит во тьме.
За спиной начинают хором смеяться, и чей-то бас вторит моему дарителю:
– Это точно, с этим кинжалом тебе никто не страшен!
Я робко беру оружие, не отводя взгляда от узорных ножен. Мне точно известно, что он никогда раньше не расставался с этим кинжалом.
– Ты мне его даришь, на совсем?- спрашиваю я и даже перестаю дышать от волнения.
Смех резко стихает, и я чувствую на себе настороженные взгляды, те за спиной ждут его ответ, как приговора.
– Да, теперь он твой... навсегда,- звучит наконец-то ответ, а потом, мягко подталкивая в спину, меня отправляют в комнату, дверь закрывается, погружая все в темноту.
Сердце опять начинает колотиться, но я вынимаю подарок из ножен и стискиваю рукоять:
– Теперь ты мне нестрашен!- шепчу я, медленно шагая к окну.
В темном проеме, скребя по стеклу, раскачивается сухая ветка дерева... Так вот что за "дракон" пугал меня все эти ночи! Я обхожу всю комнату, заглядываю в камин, под кровать, в шкаф и даже высовываюсь из окна - пусто. Облегчено вздыхаю и улыбаюсь своему "серафиму-хранителю", в ответ с рукояти кинжала ободряюще скалиться демон.