Эмоции на 100%. Для тех, кто не любит врачей и лекарства
Шрифт:
Лучшие актеры всех времен и народов понимали, что жест, мимика, манеры позволяют передать зрителям душевный мир героя.
К. С. Станиславский считал, что «тонкость и глубина человеческого чувства не поддаются техническим приемам. Они нуждаются в помощи самой природы в момент естественного переживания и воплощения… Механически любить, страдать, ненавидеть и выполнять живые человеческие задачи моторным способом, без всякого переживания… нельзя». Он говорил, что воспроизвести все нюансы когда-то пережитого эмоционального состояния в полной мере практически невозможно, и задачей каждого артиста должно быть не стремление «воскрешать» воспоминания о пережитом, а умение воспроизвести почву для соответствующих сценических переживаний в каждом спектакле. Для этого актеру необходимо хорошо знать жизнь, хорошо понимать «душу» своих сценических героев, круг их интересов, их отношение к действительности.
Чтобы лучше понять среду и духовный мир своих сценических героев, актеры должны постоянно увеличивать объем жизненных впечатлений. Им необходимо знать быт, интересы и особенности эмоционального и интеллектуального мира людей разных эпох, социальных кругов и профессий. Лучшие из актеров при работе над каждой ролью много внимания уделяют изучению образа жизни и психологии своих сценических персонажей. Так, В. И. Качалов, готовясь к исполнению роли двоедушного хищника Захара Бардина в пьесе A. M. Горького «Враги», упорно искал и находил «живые модели», изучал их интонации – то самоуверенные, поучающие, торжествующие, то растерянные, злобные или панические… «Эти живые модели, – говорил актер, – старые знакомцы мои, очень помогли мне доработать и несколько заострить эту роль, которую великолепно написал автор».
К. С. Станиславский, отмечая, что не все компоненты внешнего проявления эмоций могут быть воспроизведены волевым усилием актера, так как «многие из наиболее важных сторон нашей сложной природы не поддаются сознательному управлению», требовал от артистов «истины страстей», подлинных эмоций путем приспособления чувств актера к переживаниям действующего лица. Истинность переживания актера делает его игру достоверной, естественной, убедительной, ибо, помимо произвольных двигательных актов, она характеризуется практически произвольно невоспроизводимыми подсознательными компонентами, которые «чуть-чуть» видоизменяют характер выразительных движений. И это «чуть-чуть», подчас трудно уловимое зрителем, становится тем, что отличает актера-мастера от актера-ремесленника, что позволяет зрителю видеть на сцене не актера, а подлинный персонаж пьесы. Девиз К. С. Станиславского – «Через сознательное – к управлению бессознательным» лег в основу отечественного театрального искусства и имеет много приверженцев за рубежом.
О значении эмоций для мастеров сценического искусства, умеющих во время представления так вживаться в образ, что чувства их героев становятся их собственными чувствами, образно писала В. Н. Пашенная: «Живя в образе Вассы, я перестаю существовать вне жизни моей героини и, даже учитывая мой опыт старой актрисы, мою большую технику, отдаю этой роли себя, свои нервы и свои силы безраздельно. Иной раз мое уже больное сердце начинает „сбоить“ вместе с больным сердцем Вассы. Я всякий раз принимаю специальное сердечное лекарство, проверяю подушки на диване, где настигает Вассу ее неожиданная смерть. Собрав последние силы, чувствую сильную боль в сердце и голове. У меня почему-то начинает страшно болеть левое плечо, и руки всегда опускаются, как плети, на колени. Я еле могу ими шевелить некоторое время, они так и остаются до конца какими-то чужими и не вполне слушаются меня. Это меня всегда беспокоит, так как является с точки зрения творческой незаконным, чем-то патологическим. Но факт есть факт, физическая слабость неизбежно охватывает меня и не выпускает до конца».
Чтобы лучше понять среду и духовный мир своих сценических героев, актеры должны постоянно увеличивать объем жизненных впечатлений.
Сложность работы актера определяется в значительной степени тем, что ведь и сам он человек, которому не чужды эмоции. Однако проявления собственных, личных чувств не должны сказываться на его игре. Все личное ему приходится оставить дома или, по крайней мере, за кулисами, а на сцене перед зрителями артист должен жить жизнью своего сценического персонажа. Вместе с тем, «вжившись в роль», артист не должен терять контроль над своими действиями на сцене, чтобы не допустить грубой «отсебятины». В связи с этим Т. Сальвини, один из величайших итальянских актеров, которого любили и ценили мастера русского театра, писал: «Актер живет, он плачет и смеется на сцене, но, плача и смеясь, он наблюдает свой смех и свои слезы, и в этой двойственной жизни, в этом равновесии между жизнью и игрой состоит искусство».
«Истина страстей», навеянных произведением искусства, может быть свойственна не только исполнителям драматических и оперных ролей, не только чтецам, танцорам, певцам, музыкантам. В период творческого экстаза яркие эмоциональные переживания могут охватывать композиторов, художников, писателей, поэтов.
Очень эмоционально реагировали на созданные ими образы О. Роден и В. Ван-Гог. А. Дюма-отец, работая над романом, часто разговаривал со своими литературными героями, подбадривал их, угрожал, спорил с ними, смеялся над их остротами, хвалил или ругал их в связи с поступками, которыми сам же их наделял. Сказочник Э. Гофман, автор «Синей бороды», преследуемый созданными собственным воображением чудовищами, будил среди ночи жену и просил ее не спать, пока он не допишет захватившую его фантастическую историю. А. Н. Толстой в статье «Как мы пишем» рассказал о том, что после описания в романе «Чудаки» смерти одного из персонажей он несколько дней ходил разбитый, будто вправду переживал смерть. «Когда я описывал отравление Эммы Бовари, – сообщил в одном из писем Г. Флобер, – я имел во рту такой ясный вкус мышьяка, и сам был так отравлен, что выдержал один за другим два несварения желудка, несварения весьма реального, так что после обеда меня рвало». Собственные музыкальные образы преследовали глухого Л. Бетховена. Подобное состояние было знакомо и Ш. Гуно: «Я слышу пение моих героев с такой же ясностью, как я вижу окружающие меня предметы, и эта ясность повергает меня в блаженство…»
Умение «слиться» со своими героями и жить их жизнью, испытывать их ощущения, их чувства, может быть, иногда и ведет к перегрузке эмоциональной сферы их создателя, но оно помогает ему творить, так как обеспечивает возможность наделить литературных, сценических или музыкальных героев живыми и достоверными чувствами и тем самым вызвать у зрителя, слушателя, читателя именно те эмоции, которые хотел пробудить в нем создававший образ своего героя автор или сценический исполнитель.
Глава 7
СОЗВУЧИЯ И ДИССОНАНСЫ
Жизненные явления можно сравнивать с удивительной музыкой, полной прекрасных созвучий и потрясающих диссонансов.
Сознательное воспроизведение, казалось бы, свойственных определенным эмоциям выразительных движений обычно не дает полной естественной картины эмоциональных переживаний. Сами по себе они не всегда являются надежным критерием для суждения о том, какие эмоции преобладают у человека в данный момент. К тому же человек обычно способен контролировать характер этих движений, управлять ими и, если считает нужным, подавлять их. Но существуют еще и практически не подвластные сознанию внешние признаки уже овладевшего человеком эмоционального состояния, которые не удается имитировать в отрыве от соответствующих эмоций и невозможно подавить, пока они не исчезнут в процессе изменения эмоционального состояния. Для нее всегда будет чуть-чуть не хватать чего-то такого, что проявляется лишь вместе с настоящими сдвигами в сфере эмоций и чувств. А не хватать будет свойственных эмоциям вегетативных реакций, проявляющихся изменениями функционального состояния органов и тканей.
Вегетативные реакции являются результатом изменения характера деятельности вегетативной нервной системы, которую иногда называют еще и автономной, потому что она обладает определенной, хотя и относительной автономностью, так как разум практически не может произвольно оказывать непосредственного влияния на ее функции.
Вегетативная нервная система обеспечивает регуляцию функций внутренних органов, кровеносных сосудов, желез внутренней секреции (щитовидная железа, надпочечники, поджелудочная железа, половые железы и т. д.), желез внешней секреции (слюнные, слезные, потовые железы и пр.), кожи, слизистых оболочек, мышц и других тканей организма. Ее принято делить на два отдела: симпатический и парасимпатический. Эти отделы обеспечивают подчас диаметрально противоположные функции, находясь между собой в состоянии относительного антагонизма. Но этот антагонизм весьма условен и для нормального состояния органов и тканей обычно требуется определенное равновесие в их деятельности, обеспечивающее поддержание на оптимальном в данной ситуации уровне физических и химических параметров организма.
Тем не менее известно, что именно симпатическая иннервация обусловливает расширение зрачков, учащение сердцебиения, подъем артериального давления, расширение бронхов, угнетение деятельности кишечника, побледнение кожи, усиление обменных процессов. При этом повышается свертываемость крови, увеличивается содержание в ней эритроцитов, глюкозы, а также вырабатываемых надпочечниками гормонов – адреналина и норадреналина. За счет парасимпатической регуляции зрачки сужаются, сердцебиение замедляется, артериальное давление снижается, процессы пищеварения активизируются.