Эмпатия
Шрифт:
– Это они смотрят на меня. Это единственное, что осталось от них, единственное, что осталось от девушки, которую они вырастили и создали для жизни в этом мире. Девушки, которая выползла и покинула свою ракушку, которая умерла вместе с ними в том доме, но ее лицо все еще смотрит на меня в ответ. Глаза моего отца, мамины скулы и нос.
Она вздрагивает от всхлипывания.
– И это красиво, этому стоит радоваться. Они создали потрясающую, замечательную женщину, которая все еще здесь, Пуйя. Ей просто нужно принять это и примириться с изменениями в той самой девушке. Никто никогда не остается прежним, столкнувшись со злом, но то, как ты позволяешь этому формировать и определять твою суть – ключ к выживанию.
Жидкие нефритовые радужки пронзают меня взглядом. Теплое, мягкое давление ее тела на мое, когда Мелоди откидывается
Ее кожа еще влажная, потому блестит и отдает прохладой, а крошечные мурашки так и бегут по мягкой плоти. Моя рука соскальзывает с ее горла, ощущая, как бьется пульс на ее шее.
– Овладей этим, – выдыхаю я, целуя ее в плечо, слизывая капельки воды с примесью ее уникального вкуса. Ее руки хватаются за предплечья, оставляя мою ладонь нежно сжимать шею девушки.
– Овладей мной, – бормочет она.
Я отстраняюсь от нее, вынуждая Мелоди повернуться и наблюдать за тем, как сбрасываю свою одежду на пол и остаюсь, как и она, обнаженным. Ее рот открывается, когда взгляд опускается на мой толстый эрегированный член. Я протягиваю к ней руку, сжимая в кулак волосы девушки и направляя ее в сторону кровати. Атакуя ее пухлые губы своими; проникая языком ей в рот, я устанавливаю свое господство над ней. Когда отстраняюсь, Мелоди прерывисто и часто дышит. Развернув, я толкаю ее на матрас, мое тело опускается следом, моментально переплетаясь с ее. Я сжимаю ее волосы и тяну, вынуждая откинуть голову назад. Переместив колено между ее бедер, я с силой надавливаю, тем самым заставляя шире раздвинуть ноги. С моих губ срывается стон, когда вижу, как блестят от ее соков идеальные розовые складочки, как раздвигаются губы ее киски, показывая мне, куда вскоре погружу свой член. Боже, она похожа на идеальное сексуальное лакомство, ее узкая маленькая киска, которую так жажду поглотить, но сперва нужно помочь Мелоди восстановить то, что в ней сломалось, совладать с преследующим и взявшим над ней контроль кошмаром. Как ни тошно это признавать, но именно я поселил в ней этот страх, и именно я должен помочь его преодолеть. В данный момент, это не важно, все кажется правильным, даже при том, что мой разум шепчет обратное.
Я скольжу по влаге ее киски кончиками пальцев, погружая один в ее щелочку. Ответный стон побуждает меня проскользнуть в нее еще одним пальцем, ощущая жидкий жар, слыша стоны и чувствуя, как стеночки ее влагалища жадно сжимают мою плоть, покрывая ее своим вожделением. Я проникаю пальцами глубже, скольжу внутрь и наружу в дразнящем темпе, от чего Мелоди ерзает и пытается контролировать мои движения.
– Трахни мои пальцы, Пуйя. Покажи мне, насколько тебе это нужно.
Двигая попкой, она создает трение, и мне нравится то, как неистово Мелоди буквально трахает мою руку. Ее крики удовольствия сводят меня с ума, вынуждая быстрее двигать рукой, с каждым новым движением надавливая на ее точку G. Я знаю, она вот-вот кончит, чувствую, как сжимается ее киска, как трепещут ее мышцы от жажды освобождения. И я дам ей желаемое. Без предупреждения, я убираю руку и толкаюсь в нее твердым членом по самые яйца, так глубоко и с такой силой, что матрас слегка сдвигается с кровати от силы этого движения. Одна моя рука тянет девушку за волосы, тогда как вторая сжимает плоть ее бедра, притягивая Мелоди ближе к натиску моего члена, пока вторгаюсь в ее сладостное, теплое тело. Она поглощает меня, не могу войти в нее так глубоко, как мне бы хотелось. Этого ощущения никогда не будет достаточно. Мы вместе погружаемся в экстаз, но наша связь намного глубже. Я под кайфом от ее эликсира и не хочу возвращаться с небес на землю.
Хотя я двигаюсь быстро и резко, она инстинктивно подстраивается под меня, вращая бедрами всякий раз, как мой член толкает девушку к наивысшему пределу удовольствия. Теплое чувство просачивается снизу вверх по моему позвоночнику и устремляется в член, от чего мои яйца сжимаются. Опускаясь на Мелоди, я отпускаю ее волосы и снова беру ее жизнь в свою руку. Мой таз врезается в ее тело, яйца хлопают о ее попку. Ее влажная киска сжимает меня в быстром темпе, но тело девушки неподвижно из-за позиции моей руки вокруг ее горла.
– Ты выжила.
Я толкаюсь вперед, задевая пучок нервов на передней стенке ее влагалища. Из-за давления на шею у нее перехватывает дыхание, но я не прекращаю грубо вколачиваться в нее.
– Овладей этим, и тогда он не сможет выиграть, – рычу я, когда ее тело напрягается, киска сжимает мой член так сильно, что, думаю, внутри нее может остаться отпечаток моего члена, даже когда отстранюсь. Ее тело взрывается от неистового безумного удовольствия, и я отпускаю горло Мелоди, так что в следующую секунду комнату наполняют ее стоны. Мое собственное освобождение вырывается из меня струями спермы, наполняющими девушку изнутри.
Глава 23.
Перемены
МЕЛОДИ
Я абсолютно насыщенна в сексуальном, ментальном и эмоциональном планах. Никогда не ощущала подобного неистовства прежде, особенно в сочетании с чувством безопасности и неспешного исцеления. Секс всегда доставлял мне удовольствие. Зейн был нежным любовником, милым и заботливым, но, Боже, я никогда не знала, что секс может быть вот таким. Блейк больше Зейна на несколько дюймов, но дело, скорее, в страсти, интенсивности наших потребностей, это было новым для меня. Он будто читал мое тело, словно был создан для этого, он играл моим удовольствием, создавая безупречную симфонию. И я погрузилась в его греховное очарование, и не желаю от него спасения. Я хочу погрузиться во все, что он предлагает. Я очарована душой этого непоследовательного, сложного, завораживающего мужчины, который только что показал мне, что могу спастись. Я могу исцелить некоторые части самой себя, те части, которые, казалось, были потеряны. Я никогда не исцелюсь до конца, но могу научиться продолжать дышать, выздоравливать и выживать без некоторых кусочков себя.
Нежное прикосновение его пальцев, танцующих над моей кожей, вызывает у меня улыбку. У нас был секс еще дважды, и он не торопился, стараясь насытить свой сексуальный аппетит. Ноющее ощущение между бедрами напоминает мне о том, что это он всецело и полностью обладает контролем над моим удовольствием.
– Почему ты называешь меня Пуей?
Он немного отстраняется, прежде чем ответить:
– Твоя татуировка. Это не единственный редкий цветок. Пуйя – чилийское редкое растение, и цветет она еще реже, но когда это происходит, зрелище поистине уникальное. Эти цветы адаптируются почти ко всему и могут выжить при различных сменах условий.
Я пододвигаюсь к нему.
– Это прекрасно. – Его нос морщится, мимолетно, и он пытается скрыть это, глядя куда угодно, только не на меня.
– Ты лжешь? – Я приподымаюсь над его обнаженной грудью. Он усмехается, и от этого захватывает дух.
– Нет. Я избегаю ключевого элемента.
– Выкладывай.
Притянув меня к себе в объятия, он тыкается носом в мою шею.
– Овцы натыкаются на острые шипы растения. И умирают, тогда как растение поглощает их. – Я пытаюсь отстраниться от него, но Блейк держит меня крепко. – Ты привлекла меня в свои цепкие объятия, снова пробудила к жизни и с тех пор каждую ночь неспешно поглощала мою душу.
О Боже, я так быстро и бесповоротно влюбляюсь в него. Я касаюсь своими губами его, погружаясь в неистовство этого прикосновения. Но резкий удар в дверь комнаты нарушает наше уединение. Если это Вишенка и Рыжая, они растают в лужицу при виде обнаженного Блейка в моей постели.
– Просто молчи, они уйдут. – Я хихикаю.
– Мел, ты там?
Боже мой, Зейн? Мои внутренности сжимаются. Я ожидала услышать от него весточку в ближайшее время, но не думала, что он меня навестит. Мог же написать письмо или сообщение, позвонить на крайний случай, но нет, он за дверью, тогда как я лежу голая поверх детектива полиции.